— Только не это! — простонала она, когда поняла что звонят в дверь.
Готовая от досады прибить нахала, она встала и открыла дверь.
Она изумленно моргнула. За порогом стояла Крисси.
— Хай, — приветствовала ее Крисси жизнерадостно. — Прости, за беспокойство, но Джон захотел, чтобы я передала тебе дополнительную информацию для отчета.
С трудом переборов себя, чтобы не выказать раздражения, Эрин распахнула дверь и забрала диски из рук Крисси.
— Спасибо. Сожалею, что тебе пришлось сюда добираться.
— Делов-то.
Крисси хмуро разглядывала ее.
— Ты что опять спала?
Эрин покраснела.
— Угу.
— Ты уверена, что все нормально?
— Абсолютно.
— Кошмары?
— И след простыл.
— О, — произнесла Крисси странно невыразительным голосом. — Рада это слышать. Значит, говоришь, нормальные сны?
Эрин нахмурилась, видя, какой странный оборот приняла их беседа.
— Великолепные, как ни крути.
Крисси кивнула.
— Ах, ну, это просто здорово. Тогда до встречи?
— Еще раз спасибо, — сказала Эрин, закрывая дверь.
Упершись головой в дверь, она тихо ругнулась. С кем или с чем ей нужно расправиться, чтобы у нее был один полноценный день с В'Эйданом?
В последующие несколько дней Эрин начала всерьез беспокоиться о своем душевном здоровье. И не из-за кошмаров, их не было, а потому что она больше не хотела бодрствовать.
Каждую ночь В'Эйдан приходил к ней. Она сводила его на танцы, и показала ему места и вещи, которых он никогда прежде не видел.
Для нее было неприятным откровением, что он в какой-то степени может навевать на нее сон. Он сказал ей, что заимствуя у своего дяди Уинка туман, может с его помощью, подобно Сандману, вызвать сон.
В пятницу днем, когда она почувствовала, как сильная волна усталости накатывается на нее, она знала что это дело рук В’Эйдана. С каждым разом он становился все нетерпеливее, ожидая, когда она заснет. И где-то в подсознании у нее крутилась мысль — что, если однажды он затянет ее в свое царство и не позволит ей уйти.
Открыв глаза, она нашла его лежащим рядом с собой, его яркие глаза, казалось, прожигали ее насквозь.
— Ты сердишься на меня? — спросил он, погладив рукой ее щеку.
— Следовало бы. Мне действительно хотелось посмотреть этот фильм.
— Мне жаль, — извинился он, но на его лице при этом не было капли раскаяния.
— Нет, ты ни грамма, не сожалеешь.
Он улыбнулся ей.
— Ты права, но я не хочу, чтобы ты продолжала сердиться на меня.
Это рассмешило Эрин.
— Ты злой.
Его игривое настроение моментально испарилось.
— Почему ты так сказала?
Она сморщила лоб, пытаясь понять причину такой болезненной реакции на ее слова.
— Я пошутила, В'Эйдан.
Рукой она чувствовала, как в гневе сжимается его челюсть.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты когда-нибудь решила, что я действительно злой.
— Как я могу?
В'Эйдан поцеловал ее в губы, смакуя их на вкус, желая проглотить ее. Он нуждался в ней и чем больше времени он проводил с нею, тем острее становилось это чувство. Он никогда не знал ничего слаще ее губ. Ничего дороже ее маленького, в форме сердечка, лица.
Эрин поразилась страстности его поцелуев. Казалось, что каждый следующий притягательней предыдущего.
Затем он проложил дорожку из поцелуев вниз к ее грудям, где остановился, чтобы уделить должное внимание каждому аппетитному холмику. Во время любовной игры, с неба посыпались лепестки белых роз, которые укрыли ее.
Эрин рассмеялась.
— Что это?
— Мой подарок тебе, — ответил В'Эйдан. — Я хочу искупать тебя в розах.
— Почему белые?
— Потому что, они чисты и прекрасны, как ты.
Он продолжил целовать ее, спускаясь по животу, бедрам, вниз к ногам, а затем снова вверх по внутренней стороне бедра, и, наконец, достиг сосредоточия ее желания.
Эрин застонала от ощущений его рта прижатого к ней, и движений языка, который поиграв с ее бугорком, устремился к пульсирующему местечку. Он зарычал, и этот звук отдался вибрацией во всем ее теле.
Казалось, ему нравилось наблюдать за ней в момент наивысшего наслаждения. Он никогда не позволял себе получить разрядку, пока она, по крайней мере, дважды не достигнет кульминации.
Судорожная дрожь охватила ее, от первой волны оргазма накрывшей ее. Когда она пришла в себя, В'Эйдан отстранился и взглянул на нее с дьявольской усмешкой, которая придавала его чертам мальчишеский вид.
— М-м, я обожаю, твой вкус и запах.
Она мягко улыбнулась ему.
— Мне так нравится находиться рядом с тобой, что я даже не хочу больше бодрствовать. Я живу только нашими встречами, а остальное время провожу, желая уснуть или в ожидании момента, когда увижу тебя снова.
Черты его лица исказились. Неужели ее слова причинили ему боль? У нее в голове не укладывалось, что и почему из сказанного могло расстроить его, но факт был на лицо.
— В'Эйдан?
Он скатился с нее, и его черная одежда немедленно вернулась на место, скрывая тело.
— В'Эйдан, в чем дело?
Он не ответил.
Он поступил неправильно, и не потому, что это было запрещено. Плевал он на правила. Единственное, что ему было не безразлично — это Эрин. И все же, всякий раз, когда он затягивал ее в свое царство, он отвращал ее от радостей ее собственного мира. От ее жизни.
Это было несправедливо, и только сейчас до него дошло, насколько это плохо.
— В'Эйдан! — резкий крик отразился эхом сквозь деревья, скрывающие их.
Он знал, кому принадлежит этот сердитый рев.
— Ты должна уйти, — сказал он, быстро поцеловав ее в губы.
— Но…
Он не дал ее возможности возразить, отправив назад в ее мир, а сам перевернулся на спину,
