Тори нахмурилась, представив в своей голове нудного классического профессора на крыше.
– Так его зовут Ашерон?
– Партенопеус.
Она засмеялась.
– Бедняга, никогда не думала, что встречу кого-то более греческого, чем я сама.
С таким именем, он должен быть глубоким стариком. Ни один современный родитель не будет так жесток. Со странным огоньком в глазах, Джулиан ухмыльнулся.
– Да, он неповторим, когда дело касается исторических фактов. Как я уже говорил, Ашерон знает Древнюю Грецию лучше, чем кто-либо, кого я знаю или о ком слышал.
Он пропустил ее вперед на выходе из офиса.
– Как долго он изучает историю? – спросила она, пока профессор закрывал офисную дверь.
– С момента своего рождения.
Она прижала свой дипломат к груди.
– Бедняга. Все это очень схоже с моей ситуацией. Мой отец начал читать мне 'Илиаду', когда меня только зачали.
Засмеявшись, Джулиан повел ее на парковку. Тори залезла в свой белый мустанг GT и поехала следом за черным Рэндж Ровером профессора в сторону Эспланады. В Новом Орлеане оставалась еще куча домов, которые не были восстановлены после 'Катрины'. Ее сердцу становилось настолько хорошо от мысли, что друг Джулиана добр настолько, что помогает в приведении зданий в прежний вид. Это о многом говорит в человеке, особенно учитывая, насколько он должно быть стар. Сотерия припарковалась на улице, сразу за Джулианом, и схватила свой дипломат. Когда они подошли к дому, в котором была куча волонтеров, Тори пыталась угадать, кто их них и был тем невероятным историком, с которым собирался проконсультироваться ведущий мировой эксперт. Там был привлекательный пожилой мужчина, который передавал ненужный хлам более молодому человеку. Он выглядел вполне как возможный историк. Джулиан направился к нему.
– Эй, Карл, ты не мог сказать Эшу, что я уже приехал для встречи с ним?
– Конечно.
Он отошел от них, завернул за угол и скрылся из вида. Джулиан протянул руку за книгой. Тори аккуратно достала ее и отдала профессору. Она все еще обследовала территорию, и даже взглянула на крышу, где сидели пять человек. Две из них были женщинами, а остальные тремя очень молодыми людьми. Но внимание Сотерии привлек тот, кто стоял в стороне совсем один. Одетый в черную майку, он обладал лучшими руками, которые она когда-либо видела в своей жизни. Загорелый и великолепный, каждый его мускул был доведен до идеальной формы…и дело-то было не только в его руках. Из-за пота от стучания молотком, его майка прилипала к мускулистой спине, и увидев такую картинку, его просто хотелось всего облизать. На нем была черная бейсболка, одетая задом наперед, и даже оттуда, где стояла Сотерия, ей были видны черные наушники, которые вели к iPod в заднем кармане его рваных джинсов. Его левая нога отбивала ритм, пока он работал. Тори резко втянула воздух от позы, в которой он стоял. Мамочки, если у него будет лицо хоть немного симпатичное, то он определенно будет богом среди мужчин. И тут у нее зазвонил телефон. Сбитая с толку, она взглянула на дисплей и увидела, что звонила ее подруга Ким. Сотерия выключила его, а затем снова вернулась к осмотру крыши. Черт подери, «Мистер Сексуальность» исчез. Это было так…у нее не было времени на мужчин, а такой парень, как он, никогда не посмотрит на такую, как она. И она снова стала искать человека, к которому они пришли. Она увидела того, кто ходил за Ашероном. Он направился в другую часть дома, не сказав ни слова. Несколько людей вышли из-за угла, а потом Сотерия увидела парня с крыши…Святые боги Олимпа. Он был невероятно высокий, поджарый и просто потрясающий. Его майка все еще прилипала к идеальному телу и не доходила до пояса его штанов. Вместо этого, она приоткрывала кусочек, от которого текли слюни, упругого, словно стиральная доска, загорелого живота. Джинсы у него сползли с его узких бедер, открывая столько всего в его теле, что она даже задумалась, а есть ли у него вообще нижнее белье? Незнакомец был в темных солнцезащитных очках и жевал жвачку самым сексуальнейшим образом, который она могла себе только представить. Вспотевший и прекрасный, он потянулся и снял бейсболку…и из под нее разлетелась копна угольных волос с красной полоской впереди. Нет…это никак не мог быть…Конечно мог. Сотерия сразу же узнала эту скрупулезно- сексуальную походку. Он медленно вытащил наушники из ушей, подходя к ним.
– Эй, Джулиан.
И когда он посмотрел на нее, ей захотелось кричать.
– Ах ты поганый сукин сын! – заорала она, шокированная она, что такие слова вообще могли слететь с ее губ в присутствии доктора Александера.
Сотерия очень редко их употребляла, но в данном случае, она никогда и ни к кому не испытывала такой ненависти, как к этому парню. Она взглянула на Джулиана.
– Вы пришли к нему за советом? Сколько ему? Пять лет? Клянусь у меня свитера и то старше, чем он?
Она резко развернулась, чтобы пойти назад к машине.
– Вы разве не хотели мне что-то показать? – подколол мужчина с ноткой смеха в голосе.
Эти слова вернули ее в реальность униженных и оскорбленных, в которой до него ей не приходилось находиться. Чистая абсолютная ярость ослепила ее, и прежде чем она осознала то, что собирается сделать, Тори схватила молоток с козлов для пилки дров, которые стояли рядом с ней, и зашвырнула ему в голову. К сожалению, он увернулся…а потом засмеялся. Засмеялся! Больше не имея сил терпеть его издевательства, она помчалась к машине, надеясь, что они не понесутся следом за ней. Джулиан уставился широченными глазами на Эша.
– Черт подери, атлантец, что ты натворил такое?
– Я только что завел себе нового друга.
Нервно рассмеявшись, Джулиан покачал головой.
– Я тоже однажды вот так завел знакомство, так этот ублюдок едва не выпотрошил меня.
– Да уж.
Эш почувствовал укол вины, за то, что так сильно ее обидел. Но это ничто по сравнению с тем, чтобы сделали с ним самим, увенчайся ее поиски успехом.
– Пожалуй, я вернусь на свою крышу.
Джулиан наклонился и посмотрел на улицу.
– Мне нужно идти и догнать ее, чтобы вернуть это.
Эш весь похолодел, когда увидел в руках Джулиана маленький квадратный сверток.
– Вернуть что?
– Это журнал, который она нашла на каких-то раскопках в Греции.
– Я могу на него взглянуть?
– Конечно.
Джулиан развернул и протянул его ему. У Эша затряслась рука, пока он не приказал сам себе не поддаваться эмоциям. Но внутри… внутри он был полон печали. Он открыл обложку и увидел до боли знакомый почерк.
Сегодня мой восемнадцатый день рождения. Отец разбудил меня новым ожерельем, и потом мы с мамой провели целое утро в саду. Отец всегда был добр и позволял ей навестить меня в мой праздник. Эш стиснул зубы, представив тот сад, за которым Рисса так дотошно ухаживала. Он никогда не знал, что она была там со своей матерью.
– Ты можешь прочитать это, не так ли?
Ашерон кивнул.
– Это очень древний диалект. Провинциальный.
– Ну, раньше я мог бы сказать, что эта новость должна была осчастливить ее, но после такой реакции на тебя, я уже не очень уверен в этом.
Также как и он. Он, конечно, заслуживал ее злобу.
– Не возражаешь, если это побудет у меня какое-то время?
Джулиан уклонился от прямого ответа.
– Это не совсем мое, но, тем не менее, я доверяю тебе, чтобы ты сделал, что считаешь верным.
– Поверь мне, так и будет.
