высокой, очень худой и слишком простой, чтобы можно было что-либо оценить в ней.
И когда она взглянула на Эша через плечо, который все еще был одет как панк-рокер, Сотерии просто захотелось завыть. Он был просто великолепен, а она выглядела, как утешительный приз.
– Эш. – Сказала Тори срывающимся голосом. – Можешь сделать кое-что для меня?
– Все что угодно, Сота. Только назови и это твое.
– Сделай меня красивой. – Ашерон развернул ее лицом к себе и одарил ее губы поцелуем, который зажег огонь в ее крови. Отстранившись, он улыбнулся ей.
– Ну вот. Ты самая прекрасная женщина во всем мире.
Тори снова повернулась к зеркалу, до смерти желая увидеть, какой она стала. Когда Тори увидела себя, то рассердилась. Она ни капельки не изменилась.
– Эш!
– Что? – Спросил он невинно, разворачивая ее снова к зеркалу, чтобы он мог наблюдать за ней в зеркало.
– Но ты ничего не сделал.
Взгляд Ашерона встретился со взглядом Тори, и искренность в этих головокружительных серебристых глазах просто обожгла ее.
– Ты самая великолепная женщина в этом мире, Сотерия. Именно в эту женщину я влюбился и абсолютно ничего не буду в тебе менять.
Прислонившись к нему спиной, она дотянулась и погладила его щеку.
– Правда?
– Конечно. И я надеюсь, что однажды, у нас будет полный дом детей, которые в точности будут твоей копией.
Эпилог
Три месяца спустя.
Новый Орлеан.
Эш стоял в дверном проеме, наблюдая за тем, как церковь заполнялась людьми. Впервые за всю свою бессмертную жизнь, он был на самом деле напуган. Эш не хотел все здесь испортить или, что еще хуже, смутить или опозорить Тори перед всей ее семьей. Это была свадьба мечты Сотерии, и Ашерону хотелось, чтобы все прошло именно так, как она этого хотела.
Одна часть церкви была забита под завязку родственниками Тори. Отсутствовал лишь ее дедушка. Он должен был вести Сотерию к алтарю.
По его прибытии в Новый Орлеан, они пригласили Тео к себе и рассказали ему всю правду об Эше.
Сначала Тео отказывался в это верить, но в конце концов, когда Ашерон рассказал ему о каждой детали их путешествия через Атлантику, когда Тео еще был совсем мальчиком, и о их шахматных матчах на протяжении всех последующих лет, дедушке ничего не оставалось, как только принять правду. А потом он совсем взбудоражился из-за того, что Тори выходит замуж за человека, который спас ему жизнь.
Всей остальной семье, за исключением Гири, которая знала всю правду об Эше, они объяснили, что это был внук того самого мужчины, который спас Тео. Это была маленькая ложь, но поскольку она сохраняла покой и оставляла в секрете существование мира Ашерона, то была просто необходима.
-Ты готов, Ти-Рекс?
Эш кивнул Талону, который был одним из его шаферов. Так как у Тори оказалось аж одиннадцать подружек невесты, Ашерон был рад, что у него были его Темные охотники. Ее подруга Пэм, как прислужница чести, была определена в пару к лучшему мужчине Эша… Савитару. Ким была с Вэйном, Гири – со своим мужем Ариком, Катра – со своим мужем Сином, Дэнджер с Алексионом – они оба были в своих временных человеческих телах. Сими была с Зареком, Жустина с Кирианом, Катарина со Стиксом, а Эйми была естественно вместе с Дэйвом. Саншайн была в паре с Талоном, а кузине Тори Кин, которая до жути напоминала Артемиду, достался Уриан – это было нечто, что раздражало эту девушку, которой совсем не хотелось иметь ничего общего с греческим шафером.
По какой-то причине, известной лишь Тори, все это забавляло ее, то с какой легкостью Эш исполнил ее просьбу и выбрал для Кин самого греческого шафера.
Талон куда-то испарился, а на его место тут же подошел Савитар.
– Нервничаешь, Гром?
Может быть он и должен был, но все же ждал всего с нетерпением. Эш вытащил из кармана обручальное кольцо, которое украшал ярко-желтый бриллиант в три карата, и стал смотреть, как он замерцал в тусклом освещении церкви. Камень в центре был окружен более маленькими белыми бриллиантиками в очень старинной и уникальной манере – Тори решила придерживаться древней традиции, которая заключалась в том, что необходимо было лишь одно обручальное кольцо с камнем – как если бы все это происходило во времена человеческой жизни Эша.
Оно будет просто великолепно смотреться на ней.
– Ни капельки. – Ответил он Савитару. – А вот ты выглядишь плоховато.
– Это все из-за этой одежды. От смокингов у меня начинается почесуха. Я же говорил, что третий исход будет скверным. Женитьба.
Он содрогнулся. Ашерон покачал головой, особенно когда заметил, что Савитар был обут в сандалии.
– Ты едва ли намного лучше австралопитеков, не так ли?
Он снисходительно вздернул бровь.
– Эй, будь уважительней, когда произносишь такое, сопляк. Разве ты не видел рекламу? Мы, пещерные люди, очень чувствительные личности.
Эш засмеялся, расслабившись от того, что хотя бы раз он не будет здесь самым старым.
Они вышли из комнаты, стали возле алтаря и замерли в ожидании, когда долгая процессия подружек невесты и шаферов дойдет до них.
Джейден и Такеши сидели в первом ряду вместе с Табитой, Ксиреной, Грейс и Амандой – последние две были окружены своими гиперактивными детьми, туда же вписалась и дочь Кэт.
Эш вообще-то был ошеломлен тем количеством настоящих и бывших Темных охотников, которые здесь присутствовали. Его часть церкви спокойно могла конкурировать по заполненности с частью невесты. Конечно, такое столпотворение можно было объяснить больше шоком от того, что Эш женится, нежели чем-то другим. Он даже слышал, что на веб-сайте Темных охотников делались ставки на то, что он струсит и сбежит со свадьбы.
И все равно, было приятно их видеть здесь, по какой бы причине они не пришли, именно поэтому свадебная церемония и проводилась после заката.
Когда Сими дошла до алтаря, она поднесла букет к своим губам и стала ощипывать цветы. Ашерон покачал головой, благодарный ей уже хотя бы за то, что она не достала кетчуп из своей сумочки и обильно не полила им гардении. Когда она проходила мимо своей сестры, то шепнула ей одними губами.
– Вкусная штука. Мы добудем тебе такую же позже.
А затем к алтарю подошли дочка Кириана Марисса и дочь Гири Каллиопа, которые разбрасывали красные и белые лепестки роз по полу.
Эш взглянул на дверь, когда заиграл свадебный марш. Впервые он забеспокоился. Пожалуйста, пусть только она не струсит…
И тут он увидел ее.
У Эша перехватило дыхание, когда Тори пошла к алтарю, одетая не в белое, а в черное платье. Своей семье она объясняла выбор этого цвета тем, что белый был традиционным цветом похорон в Греции, и ей
