Во имя всех сил Источника, его ни за что не поглотит эта адская дыра.
Нуар вонзил ему меч в спину и пришпилил к полу:
— Ах… я не проткнул тебе сердце?
Джерико зашипел, когда Нуар выдернул лезвие. Он перевернулся и попытался отбросить его от себя ногами. Бесполезно. Закрыв глаза, он призвал к себе все силы Источника, какие мог.
Нуар хохотал над ним:
— Ты же не думал, что мы
Джерико закричал от боли.
Повернув меч, Нуар резко выдернул его:
— В этот раз я не промахнусь. — Меч начал опускаться.
В тот миг, когда лезвие должно было вонзиться в Джерико, мимо него со свистом пронеслось какое-то пятно и, схватив Нуара за талию, отбросило его прочь.
Это была Дельфина.
В ее руке появился жезл, и с его помощью она заставила его отступить. Джерико она внушала благоговейный страх, поскольку дралась с Нуаром на равных. Каждый раз, когда тот делала выпад, она парировала его и наносила ответный удар. Ее движения были симфонией изящества и проворства, а успешные удары приводили Нуара в бешенство.
Она воткнула жезл в землю, потом оперлась на него и подпрыгнула, обрушив весь свой вес на живот Нуара. Тот хрюкнул и упал на спину.
Дельфина метнулась к Джерико.
— Держись, малыш, — выдохнула она и перенесла его в дом Эша в Катотеросе — небесном царстве атлантов.
Он лежал на полу, Дельфина склонилась над ним. В его ушах звенели слова Нуара.
Было ли все сказанное о ней ложью? Она предала его?
— Почему ты за мной вернулась?
Она ответила ему недоверчивым взглядом:
— Я не хотела, чтобы тебя убили.
— Ты даже меня не знаешь.
Она ему что-то ответила, но из-за боли во всем теле он не смог расслышать ее слова. Вместо этого он почувствовал, как тьма наползает и целиком поглощает его.
Сердце Дельфины замерло, когда глаза Джерико закатились, и он тяжело выдохнул.
Ужаснувшись, что он умер, она наклонилась, пытаясь услышать сердцебиение. Его не было…
Нет, стоп. Было. Очень слабое. Дыхание тоже было слабым, но слышным.
Благодарение богам за это.
— Здорово его отделали.
Она подняла взгляд на светловолосого мужчину, который служил Ашерону. Алексион. Это был он.
— Есть какая-нибудь кровать, куда я могу положить его, пока он не исцелится?
Алексион нахмурился:
— Ты не хочешь переправить его на Олимп вместе с другими?
Она покачала головой:
— Он ненавидит это место. Пожалуйста, я могу вылечить его, но он должен отдохнуть.
Алексион прикоснулся к руке Джерико, и тот исчез.
Она открыла рот, намереваясь спросить его, что он делает, но не успела произнести и слова, как оказалась в той же комнате, где на большой черной кровати, украшенной замысловатой резьбой, лежал Джерико, Белые простыни уже пропитались его кровью.
Рядом с ней появился Алексион.
— Я не знаю, что делать с его ранами. Я думал он — бог. — Эти слова означали, что Джерико не должен был так истекать кровью. Он должен был быть способен сам излечить себя.
Но он — это особый случай, она-то об этом знала хорошо.
— Он и есть бог.
— Тогда почему он так истекает кровью?
Дельфина не была уверена, но подозревала, что это как-то связано с его человеческим сердцем. Возможно, Зевс лишил Джерико способности исцеляться, чтобы позднее иметь возможность убить его. Зевс и вправду мог проявлять бездушие и коварство.
— Я не знаю. — Хотя ей было известно, что Ашерон доверял этому человеку, но сама она его совсем не знала. Последнее, что она сделала бы, это рассказала ему о слабом месте Джерико. Об этом никто больше не должен знать, она будет нема, как могила.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросил Алексион.
— Нет, спасибо. Я о нем позабочусь.
Он наклонил голову.
— Хорошо. Тогда я пойду и проверю других. Позови меня, если тебе что-то понадобится.
Оставшись наедине с Джерико, Дельфина, используя свои силы, удалила с него рубашку. При виде его ран и шрамов ее лицо исказилось. Алексион был прав. Нуар нанес ужасные раны…
Он желал пронзить сердце Джерико. Одна из ран находилась совсем рядом.
Когда понимание этого настигло ее, Дельфина похолодела.
Нуар знал. Похоже, ему кто-то рассказал, что Джерико можно убить, если пронзить сердце. Это — единственная причина, объяснявшая такие раны.
Но кто рассказал ему?
И зачем?
Если Нуара не остановить, пострадают все. Олимп падет, и спасения не будет никому.
Но как сказал Джерико, большинство людей продажны. А тех, кто непродажен, мало, и они — большая редкость. Возможно, тот бог думал, что перейдя на сторону Нуара, не превратится в его мишень. Или, может быть, он предложил Джерико в качестве знака честных намерений. Или, возможно, он жутко ненавидит его.
Кто знает?
Подавленная мыслью о том, что кто-то мог оказаться настолько равнодушным, она сама исцелила Джерико, потом мокрой тряпочкой стерла кровь и, добравшись до четко очерченных мышц его живота, замерла при виде шрамов там.
Неровные и глубокие, они походили на тот, что был на лице.
Дельфина содрогнулась. Зевс. Она узнала эти шрамы. Они появились от ударов молний. Чувствуя шок от той боли, через которую прошел Джерико, она села на кровать и проследила линию шрама на его лице до губ. Даже в бессознательном состоянии его сила не вызывала сомнений.
И он вернулся за ней, чтобы спасти.
В ее ушах звенели слова, которые он сказал Фобосу. Да, он спас других, но главным для него было спасти ее. Он пришел за ней даже прежде, чем за сестрой. Взгляд затуманился от слез, вызванных нежностью и благодарностью.
— Ты такой драчливый, — прошептала она.
И из-за нее он истекал кровью. Он, кто поклялся, что не станет препятствовать Нуару, все же сделал это. Не только потому, что Нуар ему угрожал. Она в это не верила. С самого начала он защищал ее так, как делали совсем немногие.
Джерико ненавидел этот мир, и тем не менее назначил себя ее опекуном.
Она взяла его руку и уставилась на темную, покрытую шрамами кожу. Грубая и мозолистая ладонь была раза в два больше ее ладони. Это были руки убийцы и любовника и принадлежали мужчине, который очаровал каждую ее клеточку.
Его веки дрогнули и открылись.
— Привет, — выдохнула она, радуясь его пробуждению.
Он нахмурился.
