волосам. — Я смогу тебя защитить, вот увидишь. Я и с пистолетом управлюсь, если надо.
— А где ты научился обращаться с пистолетом?
— Знаешь ли, я не такой уж отсталый.
— Даже не думай носить при себе огнестрельное оружие, — заявила она грозно, но увидев тревогу в его глазах, смягчила выражение лица. — Прекрати, — прошептала она. — Все будет хорошо. Инспектор распутает это дело. Потом наши жизни войдут в привычную колею, и мы вместе состаримся и, скорее всего, здорово наскучим друг дружке.
Он улыбнулся и нежно ее поцеловал.
— У меня есть смутное ощущение, что мы никогда не соскучимся, потому что наша жизнь никогда не будет нормальной.
— Начало было не из банальных, правда?
Он рассмеялся.
— Да, милая, банальным его точно не назовешь. Но я не променял бы нашу встречу и первые свидания ни на какие сокровища мира. Это помогает мне еще больше ценить то счастье, что ты мне даришь. А теперь, — сказал он, легонько снимая ее со своих колен, — давай сюда шампур и приготовься насладиться моей походной стряпней. Смею тебя заверить, никто больше не может приготовить тянучки того отменного качества, как это делаю я.
Глава 32 часть 2
Женевьева вручила ему два шампура и пакет с сахарными леденцами. Потом она оперлась сзади на руки и стала смотреть, как Кендрик снимает с себя свитер и рубашку, затем туфли и носки, и готовится к стряпне. Она еле сдержалась, чтобы не ущипнуть себя за руку, только бы лишний раз убедиться, что все это не сон. Как часто сбываются ваши мечты? Наверное, не очень, но для нее именно так и случилось.
Она подтянула колени к груди и с восхищением любовалась ладным телом своего мужа. Когда он посмотрел на нее через плечо и подмигнул, Женевьева улыбнулась в ответ. Ее улыбка стала еще шире, когда Кендрик начал снова напрашиваться на комплименты. Радость до такой степни переполняла ее душу, что она забыла о семи веках ада, через которые пришлось пройти Кендрику. Она и представить себе не могла, что можно полюбить кого-то другого. Да как она вообще прожила без него все эти годы?
Она прильнула к нему и обняла за шею.
— Я тебя люблю, — прошептала она ему на ухо.
— Повтори еще раз.
Она поцеловала его в щеку.
— Я люблю тебя. И рада, что ты меня ждал. Я очень счастлива.
— Я тоже.
Она потерлась щекой о его щеку, улыбнувшись заметной шершавости щетины, и поцеловала краешек уха.
— Женевьева…
— Молчи. Лучше следи за тянучками.
Она начала легонько покусывать мочку его уха. Кендрик поежился. Реакция ей понравилась, и Женевьева прошлась языком вдоль ушной раковины. Кендрик затаил дыхание. Женевьева скользнула ладонью по его груди, наслаждаясь игрой мускулов. Соблазнять Кендрика было чертовски приятно. Он совершенно не скрывал своих эмоций. Жаль, но хорошего игрока в покер из него никогда не выйдет!
— Кендрик, — выдохнула она ему в ухо.
— Да? — еле выдавил он из себя.
— Твои тянучки горят.
— Черт.
Он сдул огонь и отложил шампуры в сторону. Затем аккуратно сложил руки на коленях и сидел, не двигаясь.
— Прости, что помешал тебе… — с напускной серьезностью сказал он.
— Ах ты, негодник! — улыбнулась она и потянула его за собой на одеяло. В глазах его затаились смешинки, когда она оседлала его бедра и нагнулась для поцелуя. — Ты выглядишь чертовски самодовольным.
— Самодовольным? Ничуть. Просто мне нравится, когда ты меня соблазняешь.
— Никаким соблазном здесь и не пахнет, милорд. Просто я хочу разделаться с тобой по-своему.
— Не буду тебе мешать.
Это была еще одна приятная сторона в обольщении Кендрика. Он всегда старался прийти на помощь. С радостью помагал ей избавиться от пижамы и столь же рьяно избавлялся от остатков своей одежды. Женевьеве не приходилось теряться в догадках, как действуют на мужа ее ласки, потому что Кендрик всякий раз горячо высказывался о ее любовных талантах. Иногда он так увлекался, что заставлял ее краснеть.
Женевьева ощутила огромную радость, когда почувствовала, как Кендрик изогнулся под ней, изливая свою страсть. Она смогла доставить своему мужу удовольствие и была чертовски этому рада.
Чуть погодя она хотела встать, но Кендрик обнял ее и удержал на месте.
— Останься.
— Ты этого хочешь?
— Именно поэтому я так крепко тебя обнял. Тебе удобно?
— Очень.
— Тогда побудь еще немного, — прошептал он и нежно поцеловал ее. — Положи мне голову на плечо, и дай тобой насладиться. Я говорил, как сильно люблю тебя? Да если нужно, я готов еще семьсот лет тебя дожидаться.
— Не говори так. Мне бы не хотелось подвергать тебя такому испытанию.
Опустив голову, она прильнула губами к его шее. Пускай он над ней подшучивал, это неважно. Главное, что ее неумелые ласки доставляли ему удовольствие. Конечно, его здорово перекосило, когда она задела коленом его вы-знаете-что, но было похоже, что он быстро об этом забыл. Немного практики, и она сможет дарить своему мужу ласки, не причиняя при этом значительного ущерба.
Через двадцать минут Женевьева сидела в ночной рубашке возле мужа и чесала ему спину, в то время как он вернулся к своей стряпне. Она толком так и не поняла, каким образом ему удалось склонить ее прислуживать ему, но видимо, у Кендрика были к этому свои подходы. Правда, такое положение вещей ее вовсе не огорчало. Кожа у него была гладкой, а стоны, которые он при этом издавал, звучали музыкой в ее ушах. Над одной из лопаток она обнаружила длинный тонкий шрам.
— Откуда это у тебя? — спросила она, проводя вдоль него пальцем.
— Неужели тебе нужны отвратительные подробности?
— Что за тайные грехи, сэр Кендрик?
— Тебе будет легче, если я скажу, что ее давно нет в живых?
Женевьева рассмеялась в ответ.
— Давай рассказывай. Я переживу.
— Если честно, — сказал он, оборачиваясь к ней лицом, — тут и рассказывать-то не о чем. Как-то раз при дворе, через несколько лет после крестового похода, за год или два до моей смерти, я познакомился с одной женщиной. Она не была красавицей, при виде ее мое сердце не билось чаще. Однажды вечером она пригласила меня в свои покои. Я не собирался делить с ней ложе, потому что испытывал к ней скорее братские чувства. Она была под опекой короля, так как ее родители, возвращаясь из Уэльса, погибли от рук разбойников. Мы с ней подружились и пришли к соглашению, что будем держаться вместе в основном, чтобы высмеивать интриги при королевском дворе. И в течение некоторого времени все шло превосходно.
— Очень мило с твоей стороны.
— Я надеюсь, ты не хочешь перейти со мной к платоническим отношениям?
