— Ведьмы? — повторила она. — В аббатстве?
— Ходил такой слушок в мое время, и, видно, в этом была доля правды. — Он провел рукой по волосам и вздохнул. — Мне бы хотелось еще раз встретиться с ним на поле боя!
— Он давно умер, Кендрик, — тихо сказала Женевьева. — Ведьмы не существуют. Это какая-то глупая шутка. Не думай больше об этом.
— Я успокоюсь, когда насажу его голову на пику, — проворчал Кендрик. Затем, взглянув на Женевьеву, мягко добавил. — Несомненно, ты права, дорогая. Не буду больше об этом думать. Но сначала мне придется разгромить Ройса в пух и прах. — Он поцеловал ее, затем встал. — Пойдем, Ройс. А ты, Джен, держи ключи от машины наготове. После того, как я разделаюсь с Ройсом, придется везти его в больницу.
Ройс фыркнул и последовал за Кендриком.
— Что-то ты размечтался, Сикерк. Мне кажется, что дорогой женушке придется запихивать в машину твое бездыханное тело. Сегодня ты не увидишь от меня никаких поблажек. Может, ты пожалеешь свою леди и сразу признаешь поражение?
— Кендрик, — крикнула им вслед Женевьева, — не забудь, что ты обещал отвезти меня днем к Аделаиде. Назир звонил уже два раза и спрашивал, когда я буду в городке.
— Дай мне еще часок потренироваться, потом я приму душ и отвезу тебя. Кроме того, я приглашаю тебя на ленч, если ты придумаешь парочку обидных прозвищ для Ройса.
Женевьева лишь улыбнулась и махнула рукой. Друзья продолжали препираться, пока не вышли наружу. Потом Кендрик замолчал, а Ройс перестал улыбаться.
— Боже, Кендрик, ведь ты в это не веришь, правда? — сказал он, понизив голос. — Что он купил твою смерть?
— Да нет, в это я как раз верю, — ответил Кендрик, осматриваясь по сторонам. Не хотелось, чтобы его сокровенные мысли услышал кто-нибудь посторонний. — И во все остальное тоже.
— Но зачем ему это?
— А тебе не хочется бессмертия? — спросил Кендрик, взглянув капитану в лицо. — Несмотря на всевозможные трудности, разве ты плохо провел последние семьсот лет? Помнишь, с каким восторгом ты первый раз смотрел кино или запуск ракеты в космос? Не ты ли плакал, впервые услышав симфонии Моцарта? Разве тебе не хотелось вести автомобиль, лететь на самолете, плыть на корабле? Да разве кто- нибудь захочет умирать, если у него есть выбор?
Глава 33 часть 2
— Ох, но ничего из этого не стоит моей души, — ответил Ройс. — Разве все земные блага могут возместить разлуку с семьей, родными, которые покинули этот мир? Да случись что-нибудь с Женевьевой, неужели ты продал бы душу, чтобы продолжать жить без нее или принял бы смерть в положенный срок, зная, что тебя ожидает радость от встречи с любимой?
Кендрик улыбнулся.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос. Но речь идет о Вильяме. У него не было семьи, он никого не любил и ни с кем не дружил. Его имя было покрыто позором, его изгнали из страны. Как ты думаешь, продал бы он душу, чтобы отомстить?
— Помоги нам Боже, если это так.
— Да, — согласился Кендрик. — Но скорее всего, он обычный смертный. И я смогу его победить. Мы его найдем, и я вызову его на поединок.
— А когда ты его победишь? Удастся ли тебе отослать его прочь?
— Мертвых не отсылают.
— Кендрик, мне не хочется напоминать тебе о том, как отреагирует Женевьева, узнай она о твоем желании сражаться не на жизнь, а на смерть. Не заставляй меня занять твое место возле нее, если тебя не станет.
— Как будто она тебя захочет…
— Я нравлюсь многим женщинам.
— Ага, если они слепые и глухие в придачу.
Ройс выхватил меч и сделал выпад. Кендрик успел лишь отскочить и вынуть свое оружие, чтобы отразить атаку разъяренного капитана. Ему пришлось полностью сосредоточиться на том, чтобы сдержать Ройса. Может, это к лучшему. Он перестал размышлять о своих проблемах, в особенности о том, как ему найти Вильяма Седвика. Прикончить его — это совсем другое дело. В средние века убийство считалось тяжким преступлением, если нельзя было доказать, что его совершили в результате самообороны или по важным причинам. Современные люди имеют на этот счет особое мнение.
Ладно, об этом он подумает позже. Сперва нужно найти Вильяма и выяснить, чего он хочет. Остается только надеяться, что Вильям — простой смертный, и его можно победить.
Через час Кендрик спустился в большой зал. Со стороны кухни до него донеслись какие-то мужские голоса. С сильно бьющимся сердцем он в два шага преодолел расстояние до двери. Если с Женевьевой что-нибудь случится…
— Ну что же, даже не знаю, с чем это сравнить, чтобы вам стало понятно…
Голос принадлежал Женевьеве.
— Выглядит как что-то липкое и клейкое. А каково оно на вкус?
Кендрик остановился в дверях. Увиденное настолько его потрясло, что он не смог сразу криком разогнать призраков.
На кухне толклось не меньше половины вояк из его призрачного гарнизона. Одни сидели на кухонных шкафчиках, другие — возле стола, остальные подпирали стены. И все они смотрели на то, как Женевьева ест бутерброд с ореховым маслом. Самое удивительное заключалось в том, что Женевьева вела себя как ни в чем не бывало — настоящая хозяйка замка в окружении свиты из преданных слуг. Кендрик прислонился к дверному косяку и внимательно осмотрел собравшихся.
Само собой, там находился Стивен. С мечом в руке он стоял позади своей госпожи и грозным взглядом обводил окружающих, словно предупреждая, что обезглавит каждого, кто посмеет хотя бы чихнуть без разрешения.
Ах, а вот и Колин из Беркхэмпшира, бравый вояка сорока пяти лет. В свое время он опустошил пол- Германии, наверняка его помнят там и поныне. Сейчас он сидел слева от Женевьевы, тактичный и вежливый, как будто воспитывался в пансионе для благородных девиц.
Ох, тут еще и Роберт из Коньерса. Кендрик скривился в усмешке. Женевьеве следовало бы дважды подумать, прежде чем вести с ним непринужденную беседу, знай она, что на поле битвы — он сущий дьявол. Кендрик не раз был свидетелем того, как сэр Роберт, уложив не менее двадцати человек и получив дюжину ранений, на следующий день был готов снова идти в бой. И вот, глядите-ка, он сидит и ловит каждое слово Женевьевы, как будто прежде не видел говорящей женщины.
— Да, оно клейкое, но так должно быть, — сказала Женевьева, запивая бутерброд молоком. — А на вкус оно как арахис. Кто-нибудь знает, что такое арахис?
Послышалось легкое перешептывание, как будто эти болваны обсуждали между собой, ели они арахис или нет.
Отозвался Роберт из Коньерса.
— Нет, миледи, мы с этим не знакомы. Может, ты сравнишь его с чем-нибудь еще?
— Боюсь, что нет. У него нет аналогов, он уникален. Но молоко-то вам знакомо, правда?
— Мед? — спросил, не расслышав, Колин. — Я предпочитаю пиво.
— И Кендрик тоже. Даже на завтрак, представьте себе.
— А что думает лорд Кендрик по поводу этой ореховой замазки? — спросил Роберт. — Она ему нравится?
Кендрик нахмурил брови.
