своему крыльцу, я увидел на подъездной дорожке белый автомобиль, не поддающийся классификации. За столиком для пикника сидела Эйва и задумчиво смотрела в синюю даль залива.
Вот это сюрприз.
Когда она повернулась на звук моих колес по ракушкам дорожки, в глазах ее мелькнул испуг. Сердце мое оборвалось: было очевидно, что не так уже она не рада меня видеть. Она нерешительно помахала мне, что только подтвердило мои догадки. Я вылез из машины и подошел к дому.
– А я думал, ты в Форт-Уэйне, – сказал я.
– Я прилетела завершить некоторые юридические формальности.
Эйва пыталась говорить бодро и в быстром темпе. Я сосредоточенно смотрел в сторону.
– Ты не захотела сообщить мне, что будешь в городе? Она закрыла глаза.
– Не в этот раз, когда мы…
– Когда мы – что? Разрываем отношения? Расстаемся на время? Что мы делаем? Расскажи мне.
Глаза ее стали влажными. По щеке сбежала слеза. Мне хотелось протянуть руку и стереть ее, почувствовать тепло ее лица, ее волос. Ни к одной женщине я ничего подобного еще не испытывал. И все же где-то глубоко внутри меня утвердилось чувство, что меня предали, и прежде всего потому, что она держала меня на дистанции, когда принимала решения, которые я считал нашими общими, а не только ее.
– Я не могу понять, в чем тут смысл, Эйва.
– Возможно, его здесь и нет. Пока.
– Я знаю, что перед глазами у тебя всплывают жуткие картины. Но они постепенно поблекнут и вообще исчезнут. Просто на это нужно время.
– Ничего не блекнет, Карсон. Только делается еще ярче. И это вселяет в меня ужас.
– Безумие остановлено, а значит, и твое участие в нем. Судьба выбрала тебя, и ты не можешь ее изменить. И не важно, как быстро или как далеко ты… – Я спохватился, но с опозданием.
– Ты ведь хотел сказать
– Это не имеет значения.
– Да нет, имеет.
Я сунул руки в карманы, глядя на то, как набегают и откатываются волны.
– Не важно.
– Не надо меня опекать. Скажи мне правду. – В голосе ее послышалась нотка раздражения. Но, если она хочет правду…
– Сегодня здесь, завтра уехала. По-моему, это называется бегством.
– Звучит как-то бездушно, Карсон.
Я почувствовал, как внутри меня закипает злость.
– Бездушно было сказать мне, что ты уезжаешь потому что ты так уже решила. Бездушно было вычеркнуть меня из жизни. Бездушно было приезжать сюда тогда, когда ты твердо знала, что меня здесь быть не должно.
Накопившееся за три дня крушения надежд срывалось с моих губ так быстро, что я опомнился, только когда договорил.
– Так все-таки, что же было между тобой и мной, Эйва? Удобный и приятный небольшой междусобойчик? Десятимесячное регулярное траханье средь бела дня? Я что, иначе выгляжу теперь, когда ты оторвалась от бутылки? Хай, я Карсон Райдер. Я хотел познакомить вас со своей подружкой, Эйвой Даванэлле, но она внезапно протрезвела и смылась.
Я хотел спровоцировать в ней вспышку глубинной ярости, вулканический взрыв эмоций, способный привести к моменту понимания и объяснения. Но вместо этого Эйва тихо смотрела на воду. Глаза ее были зеленее влажных изумрудов.
– Я уезжаю, – сказала она. Ее дрожащие руки потянулись ко мне. Они просили понимания, утешения или просто хотели обнять.
Мои же по-прежнему находились в карманах, а сам я повернулся к морю, словно в его волнах было что-то более важное. Она заплакала, и я услышал затихающий шорох ее шагов, затем звук захлопнувшейся двери автомобиля. Я повернулся, когда она отъехала уже далеко и продолжала удаляться.
– Зачем ты сюда приезжала? – заорал я. – Просто посмотреть на эту чертову воду?
А затем не стало слышно даже звука ее мотора.
Глава 8
Еще с детских лет я по необходимости привык мысленно все раскладывать по ящичкам: вещи хорошие – спереди, плохие – назад. Я затолкал Эйву в дальний уголок своего сознания, принял рабочее выражение лица и отправился в участок к Гарри. Колесо нашей машины уже починили, и пока мы ехали за ней в автопарк, я описал ему свой визит к Уиллоу.
Он фыркнул.
– Искусство возвращается, чтобы мучить людей и убивать их? Звучит сомнительно, Карсон.
– Это, похоже, вопрос расстояния. Здесь это звучит странно, а в его устах получается весьма интересно.
Гарри увернулся от велосипедиста и, подъехав к бордюру, с шумом откинулся на спинку сиденья.
– А он не говорил тебе, кто совершает эти убийства? Может быть, люди из его прошлого?
– Нет. Большинство из них уже умерли, центральные. фигуры, по крайней мере. Уиллоу считает, что это может быть связано с коллекционерами предметов, принадлежавших серийным убийцам.
– Неразборчиво написанные записки из тюрьмы, кривые маленькие рисунки? Мы с тобой оба видели такие вещи.
– Уиллоу говорит о людях, которые собирают всякие зловещие вещи, вроде предметов с места преступления. Или причудливые предметы искусства, но высокого калибра.
– Вроде того, что предположительно создавал Гекскамп?
Я пожал плечами:
– Думаю, да.
И все же ничему этому нет серьезных доказательств, хоть какого-то подтверждения. Теории старого копа, и не более того. Теории, основанные, главным образом, на слухах. Какая здесь может быть связь с сегодняшним днем?
– Первая жертва Гекскампа была уличной проституткой. Видимо, он и его сексуально озабоченные подельники задушили ее и оставили в комнате мотеля среди зажженных свечей.
Гарри нажал на газ и пролетел мимо грузовика с пивом так близко, что я вполне мог стащить оттуда упаковку из шести банок.
– Так именно на это сделал стойку старый коп? – спросил он.
– Думаю, да.
– Эти свечи, Карсон. Не такая уж редкая штука, верно?
Ритуальных убийц свечи привлекали довольно часто и по различным символическим причинам. Их, к сожалению, также часто привлекали проститутки, чей образ жизни превращал их едва ли не в самые уязвимые человеческие мишени на земле.
– Не редкая, – согласился я. Рассказ Уиллоу сейчас уже и мне стал казаться несколько эксцентричным.
– Может, это навязчивая идея, Карсон? По крайней мере, пока что это выглядит именно так. Дело вошло в кровь этому парню, осталось нераскрытым, или, возможно, он считает; что все было иначе. С уходом на пенсию оно становится его жизнью, и он Просто продолжает воспроизводить его.
– Ты считаешь, что тут ничего нет?
– Я сочувствую этому старику, восхищаюсь его преданностью. Но выглядит это как навязчивая идея – просто и ясно.
Мы приехали в автопарк и зашли внутрь, чтобы взять машину. Там было не намного прохладнее, чем
