полного упора. Он вырулил на передний дворик Карлы Хатчинс и едва не сшиб ступени крыльца.
– Карла! – проревел Гарри, топая по лестнице. – Мисс Хатчинс! Это детективы Наутилус и Райдер. Вы здесь?
Дверь отворилась, и на крыльце появилась Карла Хэтчинс в белой футболке и джинсах; ее длинные волосы были подвязаны синей банданой. На лице женщины читалось недоумение.
– С вами все в порядке? Здесь все нормально? Мы пытались позвонить, но не смогли пробиться, – сыпал Гарри вопросами, но в голосе его чувствовалось облегчение.
– Это Интернет. Я оставляю его включенным, мне никто не звонит, кроме тех, кто пытается что-то продать. – Взгляд Хатчинс уперся в Денбери. – Это та репортерша. Что она здесь делает?
– Она знает об этом деде, Карла, – сказал Гарри, – Не много, но знает. И мисс Денбери клянется не упоминать вашего имени где бы то ни было без вашего письменного на то разрешения; в противном случае она сейчас же возвращается в машину и находится там, пока мы не закончим разговор. Правильно, мисс Денбери?
Денбери не обрадовали эти новые специальные правила. Но она кивнула и подтвердила голосом:
– Правильно.
– Что происходит? – спросила Хатчинс.
– Речь идет о женщине по фамилии Уикки. Хейди Уикки. Вы когда-нибудь слышали это имя?
Несколько секунд Хатчинс с Гарри, не мигая, смотрели друг другу в глаза.
– Я знала одну Хейди. В прошлом, сами знаете каком.
– Если вы не пользовались своими обычными именами, вы называли…
– Деметра. Именно так ее звали в нашем окружении. Она говорила по-английски и по-французски. И еще, по-моему, немного по-немецки. Я у нее как-то спросила, откуда она, и услышала в ответ, что из Швейцарии. Единственное швейцарское имя, пришедшее тогда мне на память, было из фильма, который я видела еще ребенком, –
– На тот момент?
– Она была с… с ним с самого начала, еще с Парижа.
Я бросил взгляд на Гарри; Мари Гилбо также была из первоначального контингента Гекскампа.
– Кто еще был с ним с самого начала?
– Персефона – Мари. Калипсо, конечно. Она, вероятно, была первой, кто примкнул к нему. Хейди. Была еще пара других, но, думаю, что они просто ушли. А почему вы об этом спрашиваете?
Гарри глубоко вздохнул.
– Мы только что из дома мисс Уикки. Она жила в Элрейне, что во Флориде, в нескольких милях от…
За спиной у нас раздался сигнал, и, обернувшись, мы увидели белый тупоносый почтовый фургончик.
– Я сейчас, – сказала мисс Хатчинс и зашагала к стоявшей на дороге метрах в тридцати машине. Она взяла у водителя несколько конвертов и задержалась на минуту, чтобы перекинуться с ним парой слов.
– Как много ты собираешься рассказывать Карле? – тихо спросил я у Гарри, поскольку Хатчинс уже направлялась к дому, на ходу просматривая конверты.
– В данный момент? Ровно столько, чтобы не напугать ее.
– Напугать чем? – спросила Денбери.
Внезапно мы услышали пронзительный крик. Карла Хатчинс стояла в нескольких метрах от нас, показывала на землю и захлебывалась нечленораздельными звуками.
Гарри подскочил к ней первым, я – за ним. У Хатчинс в руках был. коричневый конверт. Я узнал эти печатные буквы, и взгляд мой тут же скользнул за рукой женщины. На траве лежал кусочек холста – такой восхитительно яркий, словно только что вышедший из-под кисти художника. Гарри увел ее в сторону от этого лоскутка.
– Спокойно, Карла. Мы «пока даже не знаем, что это может означать.
–
– Все в порядке, Карла, – нежно успокаивал ее Гарри, держа за руки. – С вами все будет хорошо.
– Здесь я одна, и нахожусь в полной неизвестности, – всхлипывала она.
Денбери вышла вперед, взяла Хатчинс под руку и увела ее от Гарри в сторону крыльца.
– Нет, Карла, это не так. Что касается сегодняшнего дня, то вы будете ночевать в Мобиле, в большом и надежном доме. В моем доме. У меня там такая система сигнализации, что вызовет из могилы самого Эдгара Гувера.
– Но это ведь ваш дом… Я не могу себе…
– Можете и позволите. Пойдем, соберем ваши вещи. – Денбери повела Карлу к двери. – Кстати, мисс Хатчинс, это будет продолжаться недолго. На вашей стороне близнецы-зомаполы, золотые ищейки отдела ПСИ; их фотография даже печаталась в газете. Они разберутся с этим небольшим дельцем за день-два. – Денбери бросила через плечо озабоченный взгляд на нас с Гарри. – Верно, мальчики?
Глава 25
Мы с Гарри подождали, пока Хатчинс с помощью Денбери собирала вещи. Карла была слишком шокирована, чтобы управлять автомобилем, поэтому эту обязанность взяла на себя Денбери. Мы проводили их до Мобила, потом отстали и направились в судебную экспертизу. Хембри наливал себе чай из мензурки. Я протянул ему уложенный в пакет кусочек картины и кратко изложил события этого дня.
– Вы получили уже какой-нибудь ответ из Бюро относительно картинки, изъятой в монастыре? – спросил я. Он неохотно выложил лоскуток с яркими витиеватыми мазками на лабораторный стол. – Я знаю пару ребят из Бюро, которые могли бы помочь получить результат срочно.
Долголетний опыт работы, интуиция и профессионализм Хембри создали ему немалый авторитет в Бюро. Он даже как-то читал лекции в Куантико,[22] вследствие чего приобрел новые важные связи, которыми при случае мог воспользоваться.
– Там очередь? – спросил я.
– Они уже достигли определенного прогресса и надеются вскоре представить окончательный результат.
– А что они делают с картинами? – спросил Гарри.
– Ответ стоит десять долларов.
Гарри сунул руку в карман и зазвенел монетами. Хембри сделал вид, что разочарован.
– Ладно, тогда версия за двадцать пять, за десять или за пять центов: лазерно-индуцированный спектрографический анализ плюс экспертиза по углероду-14…
– Это уже больше, чем я могу себе позволить потратить.
Хембри вздохнул.
– Они смотрят возраст изделия послойно, проверяют структуру, чтобы выяснить, есть ли там что-то снизу, тестируют состав пигмента и тому подобное. Они также проверяют холст, в основном по тем же параметрам. А эксперт в области искусствоведения изучает саму композицию, характер мазков, особенности смешивания пигментов и так далее.
– Ты помог нам понять, насколько же мы блаженно невежественны. И это все, что можно узнать об этом лоскутке?
Хембри ухмыльнулся.
– Да нет, это только первичные данные. Исследования проводятся в комплексе, поэтому могут пройти недели, прежде чем всплывет что-то еще.
– Значит, сейчас мы не сможем получить ничего такого, что поможет нам разобраться с этими штуками?
– Не сможете, если только этот клочок картины чем-то не заявит экспертам о себе: «Хай, я был оторван от большого полотна, которое в данный момент находится по адресу Мейпл-лейн, пятнадцать, Атланта, штат Джорджия».
Гарри нахмурился.
– А они действительно могут такое сделать? Ну, Бри, какие же у них, блин, огромные возможности!
