Коллекционеры смерти

в самых тайных и постыдных их проявлениях. Я буквально чувствовал исходящий от нее запах неуемной жажды – жажды денег, власти, игры.

Словно из мрака стали проступать разрозненные факты, эпизоды и связи. Я попытался сложить их вместе, но то, что из этого получилось, с рациональной точки зрения было совершенно невозможным. Но помимо этого было еще внутреннее чутье, а оно говорило мне, что мои догадки, скорее всего, верны.

Лидия Барстоу – это Калипсо.

Глава 50

Палубный матрос парома, курсирующего на линии Форт-Морган – остров Дофин, размотал швартовочный трос и бросил его на покрашенную белой краской палубу. Щелчком он выбил из пачки сигарету и, опершись на поручень, закурил, разглядывая пассажиров. В основном это были семьи, отправляющиеся отдыхать на своих мини-вэнах с номерными знаками Среднего Запада. Ребятишки показывали пальцами на чаек, ныряющих в морскую пену за кормой. Их родители фотографировали приближающийся остров Дофин, словно это была какая-то достопримечательность. Паром был заполнен примерно наполовину – машин пятнадцать плюс парочка прицепов с лодками и велосипедами. Обычная картина для этого времени года – сплошь туристы.

А этот, подумал матрос, заметив пожилого мужчину, пристально смотревшего вдаль, точно не турист. Загар такой, будто он прокоптился на солнце до самых костей. Выцветшая голубая рубашка, поношенные брюки цвета хаки, потертые высокие ботинки. Возможно, бывший строитель; но не рабочий, скорее, прораб или что-то в этом роде.

Матрос окинул взглядом бухту Мобил, ожидая, по рулевой развернет паром бортом к причалу.

– Плачу доллар за такую сигарету, – услышал он голо за спиной и, обернувшись, увидел в двух шагах от себя того самого загорелого старика.

– Конечно, мистер.

Матрос вытряхнул сигарету из пачки и отмахнулся от предложенной платы. Он зажег для старика свою зажигалку, и тот осторожно прикрыл пламя ладонями. Сделав глубокую затяжку, старик закашлялся.

– С вами все о'кей? – спросил матрос.

Мужчина криво улыбнулся и посмотрел на сигарету.

– Отвык, давненько не курил.

– Как долго?

– Я не курю с 1 января 1980 года. Твердо решил бросить на год, а получилось на целое десятилетие.

Матрос удивленно поднял брови.

– А сейчас почему закурили?

Старик набрал полную грудь дыма, задержал его там на несколько секунд, потом выпустил через рот и ноздри одновременно. Он пристально смотрел на остров Дофин.

– Помогает ждать.

– И чего же вы ждете?

– Ответов на вопросы, – сказал старик, снова затягиваясь сигаретой. – Вот уже тридцать пять лет.

Лидия повесила трубку и подошла к дверям на террасу. Она раздвинула занавески и стала смотреть на залив, слегка раскачиваясь с носка на пятку, словно пританцовывая под музыку, звучавшую в ее голове. Мимо пронеслась стая чаек – белые вспышки на фоне синего неба.

Я приподнял голову и, обращаясь к ее спине, спросил.

– Кого же вам удалось убедить занять ваше место в зале суда? Кто стал Плачущей Женщиной?

Она перестала раскачиваться. Я находился от нее под таким утлом, что мог заметить, как странным образом за несколько секунд обвисло ее лицо; Когда Лидия повернулась ко мне, на губах ее снова появилась улыбка, но шея горела красными пятнами, дыхание было частым и порывистым, как от возбуждения.

Юна сделала четыре быстрых шага и прыгнула мне на грудь. Воздух вырвался из моих легких«, как из воздушного шарика, и пока я пытался вдохнуть, она продолжала улыбаться, глядя на меня сверху-вниз.

– Мне не пришлось уговаривать эту маленькую, переполненную пафосом сумасшедшую, Райдер. Она сама умоляла меня отдать ей вуаль. А я все отговаривала: «Нет, Чейни, это священный момент А она все рыдала и причитала. Наконец я вздохнула и сдалась: «Ну ладно, Чейни» только никому ни слова, и тогда ты сможешь отправиться с Марсденом на небеса вместо меня. Я присоединюсь к вам через пару недель». Она выполнила инструкции насчет письма, а после этого разнесла свою маленькую головку вдребезги. Копы поймали нескольких полоумных, которые подтвердили, что Плачущей Женщиной была девушка по имени Калипсо… Никто не знал достаточно много, чтобы сложить вместе всю картину, поэтому по моему следу никто не пошел.

Она сошла с моей груди, и я наконец вдохнул нормально. Лидия бухнулась на диван и ударила меня в ребра носком туфли.

– Эго Марсдена заложило фундамент, Райдер. Остальное довершили слухи. Вместе с запущенными в необходимую среду фрагментами картин.

– Украденной работы Трея Фориера.

На короткий и жуткий миг глаза Лидии остекленели челюсть отвисла. Но уже через секунду ее лицу вернулось прежнее выражение.

– Вы докопались и до Фориера? – изумилась она. – И выяснили, кто я такая? Вы стоите того скудного жалованья, которое вам платят. По правде говоря, главной причиной, по которой я выбрала остров Дофин, была необходимость приглядывать за вами. Я предпочитаю держать основных игроков в поле зрения, чтобы контролировать, насколько правильно они себя ведут. И, разумеется, чтобы… – Она вопросительно подняла брови, ожидая, что я продолжу недосказанную мысль.

– Чтобы вовремя закончить их участие в игре.

– Вы были молодцом, Райдер, хотя я не давала вам практически ничего такого, кроме некоторых малосвязанных между собой странностей, за что можно было бы уцепиться. Вовремя уцепиться, я имею в виду.

– Странностей вроде тех, что обнаружились в «Уютных хижинах»? Свечи, цветы и грошовая бижутерия?

– Но ведь это сработало и вовлекло вас в дело, не так ли? – И все это ради подтверждения подлинности картин, – констатировал я.

Она вскочила с дивана и заметалась от окна к окну, выглядывая на улицу и разговаривая со мной через плечо.

– Подтверждение подлинности было самой большой проблемой. Я годами продавала лоскутки в качестве образцов. Основные брокеры, вроде Уолкотта, весьма условно подтверждали их аутентичность, и это, конечно же, было частью игры: Ну, это действительно очень напоминает знаменитую манеру Гекскампа,. Но как доказать что вся коллекция настоящая? Для этого мне требовался мощный авторитет, который бы сказал; Да, я считаю, что эти картины созданы Марсденом Гекскампом.

– Авторитет никак не ниже специалиста из отдела психопатологических и социопатических исследований.

Она повернулась ко мне и подмигнула.

– Я закопала Мари за два дня до церемонии в мэрии, планируя самостоятельно создать себе кого-то в качестве такого эксперта. Но это предполагало взять его в союзники, что дорого и опасно. А потом я увидела ваш снимок с этой странной наградой – стальная челюсть, глаза праведника, напыщенный вид – и прочла статью. Вот кто станет моей авторитетной фигурой. Откопала Мари, обмыла ее и создала эту маленькую сцену в мотеле. Я забросила свою наживку, и на нее, громко сопя, явился мой эксперт.

– И нашел там отпечатки пальцев Койла. Только подумать!

– Я сделала так, что Рубин свозил меня туда в прошлом месяце. «Я хочу потрахаться в каком-нибудь сомнительном месте, Рубин, чтобы это напоминало секс с проституткой…» У него были свои собственные экзотические фантазии, и идея ему понравилась. Кстати, запись, которую вы слышали, была сделана во время переговоров пару лет назад, когда флоридские политики и застройщики