Послание

дома, судя по всему.

Барлью притормозил и повернул на улицу, где жил. Аккуратный среднего размера двухэтажный особнячок, построенный в пятидесятые годы, стоял в тени высоких деревьев. Зеленые лужайки были хорошо политы. Седая женщина прогуливала лоснящегося ретривера. Все было красиво, как кадр из фильма, – просто диснеевская улица. Пока Гарри не выяснил адрес Барлью, я считал, что он живет в каком-нибудь грязном домишке вроде ранчо в одном из полубандитских пригородов, построенных в пятидесятые. Или в пещере.

Гарри выполнил короткий разворот, и мы остановились, не доезжая до дома Барлью.

– Встань где-нибудь в сторонке, – сказал я, – и давай взглянем, что за рыбку мы поймали.

Мы припарковались в двух кварталах оттуда за начальной школой. Я надел перчатки и вынул пачку бумаг и конверт двадцать на двадцать пять сантиметров. Я просмотрел бумаги, нашел страничку, вырванную из отдела личных объявлений «НьюсБит», и прочел ее вслух:

– Эффектный мужчина ищет любящего друга – ОБМ, двадцать два, бисексуал, надежный. Голубые глаза, темно-каштановые волосы, очень привлекательной внешности, мускулистый, плотное телосложение, прекрасная улыбка, может быть тихим или диким, действовать традиционно или экспериментировать, любит путешествовать и является прекрасным компаньоном. Ищет мужчину постарше, утонченного и щедрого…

– Объявление Нельсона, – сказал Гарри. – Щедрого? Это означает именно то, что я подумал, Карсон? Подбрось немного денег и доберешься до меда?

Я кивнул и принялся читать дальше, там было еще несколько красочных описаний и требование прислать фото.

– Есть что-нибудь, напоминающее объявление Каттера? – спросил Гарри. – Или что-нибудь от Лосидор?

Я нашел еще одно объявление, очень похожее на первое, но адресованное женщинам. Оба письма были неотразимы, и я подумал, что Нельсон, немного потренировавшись, вполне мог бы зарабатывать написанием подобных текстов.

Но, похоже, это все, что имело отношение к нашему делу. Больше ничего интересного, как будто это была просто пачка разных бланков, скрепленных вместе для удобства хранения. Я отложил бумаги в сторону и открыл конверт.

– Держу пари, там снимки Нельсона, – сказал Гарри. – Улыбается для публики.

Из конверта вывалилась кипа фотографий и коробочка с негативами. Я посмотрел на фото. Потом на другое. И стал тасовать их, как игральные карты.

– Блин… – сказал я, протягивая их Гарри.

Он просмотрел несколько штук, потом отбросил их в сторону.

– Толстые пачки, полные тачки, – согласился он.

Глава 25

– Это тяжело… – сказал Зейн Пелтье. Он сидел на красном бархатном диване, уставившись в восточный ковер на полу. Фотографии лежали перед ним в файле на стеклянном столике лицевой стороной вниз. Гарри сидел на круглом стульчике перед фортепьяно, а за его спиной поблескивал черный «стейнвей». Я стоял, опираясь на высокую спинку витиеватого стула в стиле Луи какого-то там. Всю жизнь я путаю этих Луи по номерам.

Клэр сидела в кресле с широкой мягкой спинкой сбоку от мужа. Зейн поднял на нее влажные глаза. Она смотрела в сторону. Их дом был расположен на восточном берегу бухты Мобил, в Дафне, на высоком утесе с видом на залив. Дом Пелтье представлял собой удивительное сочетание колонн, арок и высоких разукрашенных потолков. Хрустальные люстры здесь смотрелись как норма, и свет из высоких окон играл на бесконечных гранях свисающих подвесок. Меблировка полностью соответствовала обстановке: великолепный рояль, огромные гардеробы, буфеты из редких пород деревьев с мраморным верхом. На пюпитрах, расположенных на высоте глаз, красовались картины импрессионистов. Белоснежный ковер лежал на полу так идеально, что, казалось, был вылит туда, а не уложен. И все же, несмотря на обилие предметов и эффектов, я не заметил единства обстановки, не было ощущения того, что здесь живут два человеческих существа, и почти не чувствовалось наличие жизни вообще. Единственный намек на живую искру исходил от кроссовок для бега, стоявших под шезлонгом. Женских кроссовок.

Дело шло к вечеру – время, когда влага, испарившаяся б заливе, движется к земле и оседает здесь. Это слепые дожди: с восточной стороны светит солнце, а с западной падают тяжелые крупные капли. Через вытянутое, как в соборе, окно я видел протянувшуюся до горизонта густую облачность и дождевые тучи с провисшими, словно беременными, животами. Между облаками кое-где видны были прожилки синего неба, почти незаметные, пока не окажутся прямо над головой. Гарри поерзал на табурете перед роялем. Я прокашлялся и обратился к Зейну:

– Вы вели всю бумажную работу, – сказал я.

Зейн смотрел слезящимися глазами на свои блестящие черные туфли.

– Я бизнесмен, а Клэр доктор.

– Но организовывали все вы.

– Она время от времени оценивала оборудование для производителей. Я предложил, чтобы она превратила это дело в настоящий бизнес, с налогами и всем прочим. Бей-сайд Консалтинг.

Я взглянул на Клэр. Лицо у нее было каменным, и я просто не мог представить, что за ним скрывается. Мы пришли поговорить с Зейном, но тут появилась Клэр и выхватила папку. Она посмотрела три фотографии, – этого ей оказалось вполне достаточно, чтобы представить общую картину, – после чего молча протянула их мужу.

Это было десять очень долгих минут назад.

– Увидев тело Нельсона в морге, вы были шокированы, потому что узнали его, – сказал я.

– Его руки. Его кожа. Его… – Зейн закрыл лицо руками. Его ногти сияли, как чешуйки слюды. Он носил небольшое обручальное кольцо и еще одно серебряное, побольше, на мизинце. Клэр вздрогнула и отвела глаза в сторону.

– Когда вам нужно было прикрыть поездку в Билокси, – сказал я, – вы оплатили ее от компании «Бейсайд».

Клэр никогда не заглядывает в бумаги.

Он потер переносицу.

– Когда приходит время платить налоги, она подписывает пару бланков.

– Вы познакомились с Нельсоном через «НьюсБит»?

– Однажды я просматривал эту газету. И увидел объявление… – Он посмотрел на Клэр. – Я хотел просто поговорить с кем-нибудь, только поговорить.

Руки Клэр начали дрожать, но это быстро прекратилось. Зейн продолжал:

– Мы с ним встретились, и вот тогда все и началось. Это было… я не знаю…

– Вы не имеете отношения к его смерти, не так ли? – спросил я.

Глаза его в ужасе расширились.

– О боже, конечно, нет! Даже несмотря на то, что…

– Даже несмотря на то, что он и Терри Лосидор начали шантажировать вас. Вы были его крупным выигрышем, которым он так хвастался.

Я подумал, что, когда Терри выдвинула обвинение против Нельсона, он предложил ей поделиться доходами от шантажа Пелтье. К этому моменту Терри уже должна была обнаружить, что жадность Нельсона была сильнее, чем его воровской талант, и с головой погрузилась в планирование аферы.

Жена Пелтье уезжает на несколько дней? Джерролд, ты должен заставить его взять тебя в какое-нибудь клевое местечко, где мы сможем спрятать одну из этих маленьких фотокамер…

– Он требовал сто тысяч долларов, – сказал Зейн.

– Вероятно, не так уж и много для вас.

– Я знал Джерролда достаточно хорошо, чтобы понять, что он… они придут еще. Я рассказал о своей ситуации офицеру, который координирует вопросы безопасности во многих вопросах, которыми я