— Геноссе Карл, сердечный привет от Алексея. Он просил передать, что в часы угодила маленькая соринка. Еще раз сердечный привет. — И тотчас вышел.
И хотя у кофе привкус крови и все, что я ем и пью, имеет этот отвратительный привкус, мне стало легче. Легче на душе.
Теперь меня мучает не столько рана, сколько то, что мною, кажется, заинтересовались деятели из военно-полевого суда.
Давно не появлялся унтер-офицер Вендель, а сегодня вдруг прибыли два офицера из военно- полевого суда, подполковник и капитан. По госпиталю с ними ходил наш Сименс, весьма нервно настроенный. Они потребовали от фельдфебеля Бауманна сведений, сколько винтовок и патронов передано унтер-офицеру Венделю.
Бауманн смог ответить лишь приблизительно. Он обратился ко мне, а я лежал в углу на койке и делал вид, что сплю, прислушиваясь к его разговору со следователями.
Меня разбудили, я поднялся и, тяжело дыша, стал искать сапоги.
Доктор Сименс объяснил подполковнику:
— Это тот унтер-офицер, который чуть было не поплатился жизнью во время известного вам нападения на госпиталь.
— Оставьте сапоги, — сказал подполковник. — Мы уже привыкли к солдатам, разгуливающим в портянках и ватниках на ногах вместо обуви. Это вы, унтер-офицер, передавали из госпиталя оружие унтер-офицеру склада снабжения Венделю?
— Так точно, господин подполковник! — Я вытянулся перед следователем, стараясь не выдать своего волнения, но у меня потемнело в глазах, и я пошатнулся.
— Присядьте, — сказал подполковник, хотя стула рядом не было.
Я прислонился к столу, на губах показалась кровь.
— У вас болят зубы?
— Нет, господин подполковник. Это рана в горле.
— Ах, вы тот самый унтер-офицер, который чуть было не проглотил партизанский пистолет?.. Садитесь на стол, унтер-офицер. Расскажите, сколько оружия забрал у вас этот Вендель со склада снабжения.
Я тут же вскочил:
— Чтобы ответить, мне нужно свериться с квитанциями.
Я открыл свой металлический ящик, извлек оттуда скоросшиватель и стал в нем листать, ища квитанции.
— Что вы так нервничаете? — спросил второй следователь, капитан, заметив, что у меня руки дрожат.
— Он совсем не спит, несмотря на всевозможные наркотики, господин капитан, — ответил за меня доктор Сименс. — Депрессивное состояние в результате нападения.
Я постарался взять себя в руки. Очевидно, интересуются не мною, а Венделем. Подсчитав все квитанции, я уверенно доложил:
— Всего унтер-офицеру Венделю выдано шестьдесят восемь винтовок, господин подполковник.
Квитанции взял капитан, проверил и сказал:
— Оформлено все правильно. На каждой служебная печать. Но, по нашим данным, не хватает документов еще на сорок четыре винтовки.
— Так, — произнес подполковник. — Объясните, Рогге, как этот унтер-офицер из склада снабжения попал к вам?
— Он пришел к нам за какими-то документами.
— Документами больного?
Неужели им и это известно?
Меня выручил фельдфебель Бауманн, который присутствовал при передаче документов Венделю:
— Разрешите ответить, господин подполковник.
— Прошу, фельдфебель. Нам необходимо выяснить по этому делу все, что возможно.
— У нас остаются солдатские документы, которые мы после выздоровления раненых пересылаем в их части. Некоторые части сами запрашивают их. Так было и в данном случае, господин подполковник.
— Так, так… А что это были за бумаги, вы не помните?
— Нет, господин подполковник.
Сименс тоже включился в разговор, и я почувствовал, что и он хочет помочь:
— Разрешите доложить, господин подполковник. Эвакогоспиталь работает с большой нагрузкой. Более тысячи раненых ежедневно… Трудно все упомнить.
— Неужели? Тысяча раненых ежедневно? Так это же целых пять рот! — изумился подполковник.
— Какое количество раненых является рекордным? — обратился ко мне Сименс.
— Две тысячи четыре человека за сутки, господин лейтенант медицинской службы.
— Черт побери! — вырвалось у подполковника. — Но ничего, мы еще отплатим им сполна, вдвойне и втройне. Пусть только погода установится… Но какое отношение имеют документы раненых к оружию, унтер-офицер? Я не вижу между ними никакой связи, объясните?
— Господин подполковник, унтер-офицер Венд пришел по поводу документов…
— Вендель, Вендель…
— Так точно, господин подполковник. Когда, выходя от нас, он увидел, что в вестибюле валяются винтовки, он предложил забрать их на склад.
— И вы считали это правильным?
— Так точно, господин подполковник.
— Почему?
— Потому что здесь оружие не может быть использовано. А на складе снабжения ему как раз место.
— Но почему вы так думаете?
— Оружие потребуется для будущего штурма, господин подполковник, — напыщенно ответил я и добавил: — Когда дело дойдет до расплаты.
— Отлично. Ну, а водку вы давали Венделю?
— Никак нет, господин подполковник. У меня нет водки, кроме той, которая нам положена.
— А он вам предлагал водку?
— Никак нет, господин подполковник.
Подполковник заметил капитану:
— Запишите: комендатуре издать приказ по всем санитарным частям, санитарным поездам и фронтовым эвакогоспиталям: все оружие раненых в течение суток сдавать полевой комендатуре. В случае невыполнения — строго наказывать.
Прихватив квитанции о передаче оружия, следователи ушли. Сименс пошел их проводить.
Вернувшись, он сказал:
— Подумайте только, господа! Этот Вендель продавал оружие. Наше оружие — партизанам! Я ему не завидую. В сравнении с тем, что ждет теперь Венделя, ваша рана, Рогге, — безобидный укус мухи. Укус вши. Кстати, когда поправитесь, пойдете в военно-полевой суд. Вам приказано явиться туда не позднее, чем через десять дней.
А вечером пришел старик, возчик торфа.
— Унтер-офицер, никс пистоль?
— Никс, никс, ферботен.
И я выразительно показал ему, что за это могут повесить.
Старик настаивал. Он знает одно: ему приказано раздобыть оружие. Я понимаю, как оно сейчас необходимо им. Партизанское движение ширится, надо вооружать новых людей. Но что я могу поделать. Момент очень опасный, возможно, за каждым моим шагом следят. А что, если плюнуть на все и снова
