вспомнил свой сон так ясно и четко, словно только что проснулся, напуганный и весь в поту. Однако сейчас это сновидение уже не казалось мне предостережением. Стоило ли серьезно относиться к подозрениям этой девочки или у нее просто разыгралось воображение? Молли запросто могла уехать куда-нибудь, ничего не сказав Энн, которая сама призналась, что не была ее близкой подругой. Оставалась также вероятность того, что Молли не была настолько сильно влюблена в Марка Уэллса, как считала Энн. Ей было всего тринадцать лет, а любовь девочки в таком возрасте, как правило, очень непостоянна.
— Вы мне не верите?
— Верю. Но если Молли никуда не уехала, тогда где же она?
— Не знаю. — Энн пожала плечами и посмотрела на меня взрослыми взглядом. — Может быть, она мертва.
— Ты правда считаешь, что ее нет в живых?
Она медленно кивнула и с пугающей серьезностью сказала:
— Да, я думаю, Молли умерла.
Я кашлянул, мне стало не по себе.
— Ее мог убить тот же человек, который убил Мириам?
— Все может быть.
— Расскажи, что произошло сегодня, когда на тебя напал тот мужчина.
— Он подъехал, я стояла, где обычно. Со мной должна была работать Шарлин, но она сегодня приболела, поэтому я работала одна. Он кивнул мне, как все они делают, и я подошла к машине. Этот мужик мне сразу не понравился.
— Почему?
— Он был какой-то странный — противная улыбка, и вообще… Я как увидела его, у меня мурашки по спине побежали.
— Что было дальше?
— Ну, он открыл переднюю дверь, похлопал по сиденью рукой, предложил сесть в машину и все время криво улыбался. Я решила, что он самый настоящий извращенец, такой вид у него был. Еще завезет в какое-нибудь тихое местечко и оттрахает так, что ног под собой не будешь чувствовать… Поэтому я сказала: «Нет, спасибо», развернулась и пошла. А он схватил меня и стал тащить в машину, повторяя, что все будет хорошо и что он не сделает мне больно. Но при этом, ублюдок, вцепился мне в волосы… — Она замолчала. — Потом появились вы.
— Как он выглядел?
— Здоровенный лысый толстяк. Противная жирная морда.
— Сколько бы ты ему дала лет?
— Не знаю. Лет пятьдесят или около того.
Я решил, что скорее тридцать.
— Ты его когда-нибудь видела раньше?
Энн отрицательно мотнула головой.
— Знаете, что меня в нем испугало? Он не был похож на обычных клиентов. То есть они все старые и страшные как черти, по крайней мере большинство из них. Но этот был другой. Я нутром чуяла, что не стоит с ним ехать.
Я постарался вспомнить, как выглядела его машина. Это был подержанный «мерседес» светло- коричневого или бежевого цвета, не похожий на тот, что подобрал Мириам. Больше я ничего не смог вспомнить.
— Тебе стоит оставить заявление в полиции.
— Зачем? Я уже рассказала вам, как он выглядит. Думаете, это он убил Мириам?
— Не знаю. Но будет лучше, если ты перестанешь работать на улице.
— Мне нужны деньги.
Можно было попробовать убедить ее в том, что она ломает себе жизнь, но я знал, что сейчас это ни к чему хорошему не приведет. Человек меняется изнутри. Нужно, чтобы он сначала поверил в то, что не прав, и захотел что-то изменить в своей жизни, а я был уверен, что Энн далека от этих мыслей.
— Давай я отвезу тебя в Коулман-Хауз.
Она фыркнула:
— Это еще зачем? Я ведь не заработала за сегодня ни копейки!
— Пусть у тебя будет выходной.
— Мой босс не поверит, что я не работала.
— А кто твой босс?
— Слушайте, вы же коп, и я не собираюсь вам его сдавать.
— Что ж, надеюсь, он лучше, чем Марк Уэллс, — сказал я с иронией.
— Конечно, лучше.
— Ну тогда он, безусловно, поверит и все поймет.
Энн засмеялась. Ее смех был слишком циничный для тринадцатилетней девочки.
— Он не обрадуется, если я приду без денег.
— Хорошо, давай заключим сделку. Я дам тебе сорок фунтов, если ты сейчас же пойдешь домой. — Это было глупо с моей стороны. Деньги перекочуют в карман ее сутенера или местного торговца крэком, которые могли оказаться одним и тем же человеком. К тому же если Энн нравится рисковать своей жизнью, мне не должно быть до этого никакого дела. Как бы ни закончился ее сегодняшний день, завтра она снова выйдет на улицу. Но я чувствовал ответственность за то, что могло произойти с этой девочкой в такое время суток и при таких обстоятельствах.
— Сорок фунтов. И что вы за них хотите?
— От тебя мне ничего не надо. Я просто хочу, чтобы ты пошла домой и не появлялась сегодня на улице.
— Негусто. Я могла бы заработать в десять раз больше.
— Это все, что я могу дать, и тебе за это ничего не придется делать.
— Я согласна на пятьдесят.
— Ты занимаешься не своим делом. Тебе нужно вести переговоры.
Я настоял на том, что провожу ее до приюта, потому что не верил, что Энн вернется туда, если оставить ее одну. Мы сели в черное такси, и водитель многозначительно посмотрел на меня, увидев, что я с девочкой-подростком. В конце концов я показал ему свое удостоверение — пусть знает, что я не какой- нибудь извращенец, забывший взять машину.
Мы ехали молча. Когда такси остановилось у приюта, Энн выскочила из машины с моими пятидесятью фунтами и, не сказав ни слова на прощание, исчезла в здании. Я мог бы сразу поехать домой, но решил, что раз уж я здесь, то почему бы не узнать, работает ли сейчас Карла Грэхем. Малик был прав, она не слишком подходила мне, но в моей жизни было не так много красивых женщин, чтобы я мог игнорировать подарки судьбы. Даже если речь шла только о приятном разговоре.
Я позвонил в домофон. Мне ответила женщина, она плохо выговаривала букву «р» и я догадался, что это была одна из сотрудниц приюта, которую мы опрашивали вчера. Я представился и спросил, нельзя ли увидеть Карлу Грэхем.
— Думаю, у нее сейчас доктор Робертс, — ответила она. — Сейчас узнаю, сможет ли она вас принять.
— Если она занята, передайте, что можно поговорить и завтра утром, — сказал я, про себя добавив, что лучше, конечно же, было бы увидеться сегодня.
Секунд через тридцать дверь открылась.
— Миссис Грэхем ждет вас в своем офисе, — сказала сотрудница, посмотрев на меня так, будто я ущипнул ее за сосок.
Я кивнул и пошел за ней. Внутри было тихо, что показалось мне странным. Не иначе дети что-то затевают. И Энн наверняка не задержится здесь дольше чем на десять минут, лишая смысла нашу с ней сделку и делая мой поступок еще глупее, чем казалось сначала.
Я постучал в дверь кабинета Карлы Грэхем, но вошел не дожидаясь приглашения. Директор приюта стояла у своего стола и беседовала с невысоким мужчиной средних лет, одетым в хороший костюм. На ней
