– Всегда к твоим услугам. Но, боюсь, пользы от такой карты будет немного.
– Все же это лучше, чем вообще без карты: будет что показать людям, когда я доберусь до Анмардио.
– Знаешь, поговаривают, будто на малых островах живут людоеды…
– Это примерно столь же достоверно, как и наличие морских змеев в открытом море!
Даэно рассмеялся, согласно кивая головой, и свернул карту трубкой.
– Сложность вот в чем, – сказала Джилл, – я не уверена, что найду здесь, на Главном острове, купца, способного рискнуть своим кораблем и состоянием ради безумной затеи с плаванием на дальний юг. Точнее, один такой смельчак нашелся, но у него жена и трое детей, и я не решилась уговаривать его. Просто не смогла…
– Понятно, – Даэно шлепнула по спинам парочки гномов, шнырявших туда-сюда по прилавку. – Удивительно, что вообще кто-то нашелся. Кстати, кто это был? Кто-то из здешних?
– Нет, купец из Орисата, зовут его Кладио.
– Сын Элаэно?
– Именно так! Разве ты знаешь… Ах да, конечно, тебе ли не знать Элаэно!
– Ну, мы не слишком близки, но встречались время от времени и во плоти, и в эфирных сферах. Интересно, правильно ли мне говорили, что его наставником в делах чародейства был человек из Деверри?
– Это правда. Нас с ним учил один и тот же человек, по имени Невин.
Даэно тихонько присвистнул. Гномы замерли, прислушиваясь.
– Неужели тот самый Невин? – спросил старик. – Ох, что я несу! Невин может быть лишь один!
– Значит, и ты слышал о нем?
– Что? – рассмеялся Даэно. – Да в этих краях нет такого чародея, который не слышал бы о Невине! Ведь он провел на наших островах многие годы за последние двести с лишним лет. Он появлялся на двадцать, на тридцать лет, потом снова исчезал и так же долго отсутствовал. Наверно, возвращался к себе, в королевство, откуда ты родом. Ты должна лучше знать об этом!
Джилл промолчала – все сказанное было для нее полной неожиданностью. Даэно жизнерадостно продолжал:
– Возвращаясь к твоим задачам, могу сказать, что найти корабль будет намного проще в Анмрадио, чем здесь.
Вернувшись в караван-сарай, Джилл застала труппу за усердной работой: дошивали костюмы, готовили реквизит к вечернему представлению. Сам Саламандр сидел на крыше фургона и, болтая ногами, строгал ножиком деревяшку, как деревенский мальчишка. Из куска дерева, выброшенного морем, он вырезал птичку и теперь отделывал детали.
– Жонглировать этим будет одно удовольствие! – в подтверждение своих слов он подбросил птичку в воздух так, что она завертелась, и словил той же рукой. – Но я понимаю, о чем ты думаешь, о владычица великих волшебств: если бы я тратил столько же времени и изобретательности, не говоря уже об уме и умениях, на изучение магии, то скоро сравнялся бы с тобою!
– Ты превзошел бы меня. Тебе от природы достался гибкий талант, какого не дано мне.
– О, пожалуйста, не дразни меня, и не высмеивай тоже!
– У меня такого и в мыслях не было. Мне пришлось чертовски трудно, когла я училась, а тебе все дается легко. Наверно, поэтому – да, точно, поэтому – я так злюсь на тебя.
– Угу… – он внимательно осмотрел деревянную птичку. – Да, в этом свете все выглядит по-другому. Джилл, прости меня! Я пытаюсь совладать со своей беспутной натурой, но, видать, уж такой я уродился…
– Все можно преодолеть при желании!
Он пожал плечами и принялся выравнивать завиток, напоминающий крыло.
– Эвани, я не понимаю тебя!
– Я и сам себя не понимаю…
– Может, хватит увиливать от прямого ответа?
Он поднял голову с пресерьезным видом, но Джилл не была уверена, что это не маска, надетая, чтобы ее утешить.
– Чародейство для тебя – главное в жизни, правда? – спросил он.
– Правда. Больше еды и питья, больше жизни…
– Больше любви?
– Несомненно.
– Увы, бедный мой братец! Вряд ли он сумеет понять, почему ты предпочла ему чародейство. Впрочем, вряд ли тебе хоть сколько-нибудь важно, поймет он или нет!
– Это нечестно!
Он поморщился от едкости в ее голосе.
– Послушай, – Джилл приступила к делу с другой стороны. – Я знаю, что основные упражнения и азы
