Бетси восхищенно хихикала, слушая рассказ подруги как увлекательный роман. Одновременно она налила чашку кофе из принесенного им большого кофейника и протянула полную тарелку восхитительно пахнущих, еще теплых глазированных пончиков.
– Бери, Синди, тебе это не повредит. Ты вообще-то ела что-нибудь после нашей последней встречи?
– Да, мамуля! – насмешливо откликнулась та и с наслаждением впилась зубами в пухлый пончик. Компания Бетси всегда шла ей на пользу, а сегодня особенно. – Как Пит?
– Он в командировке в Сент-Луисе. По крайней мере, мне он сказал именно так.
– О, брось, Бет, – усмехнулась Синтия. – Ты прекрасно знаешь, что он ни разу даже не взглянул на другую женщину с того дня, как познакомился с тобой!
– Конечно, знаю, – с любовью в голосе ответила подруга. – Эта командировка была полной неожиданностью. Ему пришлось заменить кого-то. Так что мы могли бы провести сегодняшний вечер у нас дома. Как тебе эта идея? Купим бутылку вина, посмотрим телевизор, а?
Синтия подумала о том, что предполагала весь день печатать, но перспектива провести время вдали от своих одиноких комнат и, главное, телефона была слишком соблазнительной.
– Отлично, подружка, с удовольствием!
Впервые за последние дни она спала хорошо, без снов, не просыпаясь, и вернулась в Оук-Парк на следующий день отдохнувшей и в добром расположении духа. К ее удивлению, мгновенно сменившемуся разочарованием, сообщений на автоответчике не было – ни от Реджиналда, ни, слава Богу, от Дэвида. Надо бы позвонить, узнать, как он себя чувствует, подумала Синтия о Кормаксе, но вместо этого включила машинку в сеть и приступила к работе...
Следующим утром, когда она уже почти закончила приготовление бараньего жаркого, столь любимого младшим поколением Конроев, в дверь их дома позвонили. Синтия подошла к двери, приоткрыла ее и увидела... Реджиналда.
– Впусти меня! – потребовал он.
Синтия открыла дверь и промямлила:
– Вообще-то я скоро ухожу...
– Тогда хорошо, что я застал тебя, Синтия. Как у тебя дела?
– Прекрасно. А ты как себя чувствуешь?
– Почти нормально. Скоро вернусь на работу...
Между ними повисло тяжелое и такое густое молчание, что, казалось, его можно резать ножом.
– Реджиналд, я еще ничего не знаю. – Синтия решила сразу взять быка за рога. – Я обещала, что сообщу тебе, и сдержу слово. – Она улыбнулась. – Отец приучил меня выполнять обещания.
– Достойная похвалы привычка, – одобрил Кормакс и взял у нее из рук ложку. – А я своего отца не знал...
Глаза Синтии наполнились сочувственным теплом.
– Он умер, когда ты был маленьким?
– Нет. Но когда мне исполнился всего год, а Майку – четыре, он ушел и больше уже не вернулся...
– Но почему? – К сочувствию в больших голубых глазах добавился искренний ужас.
– Когда мама решила, что мы стали достаточно взрослыми, чтобы понять, она сказала, что отца с его свободолюбивой натурой нельзя было запереть в тесной клетке брака и семьи... Она была не права – произнес он сквозь стиснутые зубы.
– Насчет отца?
– Нет, насчет меня... Я никогда так и не стал настолько взрослым, чтобы понять, как человек может бросить своих детей, будто лишний, совершенно ненужный хлам. – Реджиналд помолчал, потом добавил: – Если ты здесь закончила, пойдем ко мне, попьем кофе, а, Синтия?
– Хорошо, – просто согласилась она, надела куртку, заперла дверь и вышла с ним на улицу.
– Я звонил тебе в субботу и в воскресенье утром.
– Но не оставил сообщения.
– Нет. Хотел говорить с тобой, а не с бездушной машиной.
– Я была у подруги, с которой мы раньше снимали квартиру. Мы с Бетси до сих пор встречаемся каждую субботу, а в этот раз ее муж уехал, и она пригласила меня провести с ней время... – Синтия запнулась и внезапно рассердилась. – Не понимаю, зачем я это рассказываю. Я не обязана перед тобой отчитываться!
Они повернули налево, в сторону Мичигана и дома Кормакса. Он чуть улыбнулся ее вспышке.
– Конечно, не обязана. Но я беспокоился...
– Почему?
– Подумал, вдруг ты все же снова заболела.
– В таком случае я точно была бы дома.
– Ты могла опять уехать к родителям.
– Нет, – вздохнула Синтия, вздрагивая от налетевшего с озера холодного ветра. – Теперь уже не поеду,