– А... – Он помолчал. – Если честно, то просто ужасно.
– Вы что-нибудь ели?
Пулеметная очередь кашля разорвала телефонную трубку.
– Нет, – сумел в промежутках выдавить Реджиналд, – и не хочу.
– А как ваша температура, по-прежнему высокая?
– Наверное. – Он стал хватать ртом воздух. – О дьявол...
Синтия несколько секунд стояла неподвижно и возмущенно слушала короткие гудки. Потом сказала себе, что глупо обижаться, а уж тем более волноваться о совершенно постороннем человеке. Поэтому старательно приоделась, накрасилась, спустилась вниз, попрощалась с близнецами и их отцом и отправилась на встречу с подругой.
– О, дорогая, ты сегодня изумительно выглядишь, – защебетала Бетси Никколс, увидев подходящую к ней Синтию.
Подруги зашли в любимую кондитерскую, уселись за столик и начали обмениваться ничего не значащими репликами, пустяками, новостями.
– Какое у тебя хорошенькое колечко! – воскликнула Бетси, беря Синди за руку и разглядывая блестящую побрякушку. – И руки такие белые, гладкие, будто ты и не режешь ими лук, и картошку, и все прочее...
– Ну, на самом деле я всегда работаю в перчатках, а колечко... с ним мне просто повезло.
Оно продавалось со скидкой почти в семьдесят процентов, я успела на последний день распродажи...
Их ежесубботние встречи были ритуалом, сохранившимся с тех времен, когда приехавшие в Чикаго молоденькие Синтия и Бетси вместе снимали квартиру. Они продолжали поддерживать отношения и после того, как Бет вышла замуж, а Синди вступила в менее обязывающие отношения.
– Что новенького? – спросила Бетси, обсудив наряды, погоду, своего мужа, Криса Миллера и много чего еще.
– О, знаешь, я повстречалась с владельцем особняка в Эванстоне.
– Правда? – У Бетси от удивления приоткрылся рот. – И каков же он, этот таинственный криминальный адвокат? Старый, лысый и толстый?
– Вовсе нет. Ему лет тридцать с небольшим, шатен, высокий, с атлетической фигурой.
– Как интересно! Знаешь, Синди, мне всегда казалось немного подозрительным то, что он принял тебя на работу без интервью. Все-таки дать ключи от дома совершенно незнакомому человеку...
– Я же говорила тебе, что миссис Конрой блестяще охарактеризовала меня и поручилась за мою порядочность.
– Ну еще бы, после всего, что ты делаешь для нее! Надеюсь, ты не собираешься заниматься этим всю жизнь?
– Естественно, нет. Но сейчас я получаю от этого огромное удовольствие. Обожаю готовить! И такая прекрасная возможность поэкспериментировать... Кроме того, голова остается свободной, пока руки заняты.
Бетси усмехнулась.
– Что ж, по крайней мере, тебе платят за твои таланты, не то что... Ну ладно, расскажи мне лучше про этого адвоката.
Синтия описала свою встречу с мистером Кормаксом во всех деталях, и смех Бетси колокольчиком рассыпался по всему залу.
– Знаешь, он был весьма снисходителен, Бет. И я никак не могу перестать думать о нем...
– Что, он потряс тебя своей сексуальностью?
– Нет, ну что ты. Просто бедняга так болен, и никто за ним не ухаживает. Некому даже воды подать...
Бетси заказала еще по пирожному и повернулась к своей подружке.
– Брось, Синди. Влиятельный, состоятельный, холостой мужчина, живущий в особняке на берегу Мичигана... Да найдется множество молоденьких претенденток, бьющихся за право промокнуть пот с его воспаленного лба.
– Конечно, конечно. Но он, похоже, предпочитает страдать в одиночестве. – Синтия откусила кусочек безе, пожевала, нахмурилась и добавила: – И ему придется делать это весь уик-энд. Мой следующий визит туда только в понедельник.
– Вот и прекрасно, дорогая. И хватит тебе беспокоиться о человеке, которого ты совсем не знаешь и видела лишь раз в жизни. Ты только-только начала приходить в себя. Давай-ка лучше пройдемся по магазинчикам, а потом перекусим в каком-нибудь кафе. Мой Пит уехал к родителям до самого вечера, так что мы можем подольше побыть вместе.
Время в компании Бетси пролетело незаметно. Но когда подружки расстались и Синтия спустилась в метро, ее снова одолели мысли о больном мистере Кормаксе. Беспокойство не оставляло ее всю поездку. Более того, и весь вечер, который она безраздельно посвятила своему роману, ведь герой незаметно обрел черты адвоката и постоянно напоминал Синтии о Реджиналде. Дважды она отходила от машинки, поднимала телефонную трубку, но потом клала ее, так и не набрав номер. Только ближе к вечеру ей удалось наконец сосредоточиться. И проворные пальцы мисс Стэджерфорд летали по клавишам до часу ночи...
Синтия проснулась с мыслью о Реджиналде Кормаксе и решила, что глупо продолжать беспокоиться, но ничего не делать. Решительно сняв трубку, она набрала номер и после долгих минут ожидания услышала нечто скрипучее, хриплое и совершенно неразборчивое, а потом снова короткие гудки. Ее волнения оказались небеспочвенными: судя по голосу, мистеру Кормаксу стало значительно хуже...
