– Просто отвратительно! Его рвота попала на мои новые кроссовки!
Это был лучший момент дня! Кульминация, я бы сказала!
Я тут же повернулась к Элис:
– Ты мне никогда не говорила, что твоего отца укачивает в машине и автобусе.
Элис отрицательно замотала головой. Было трудно понять, что сказала моя подруга, потому что она заткнула нос пальцами. Думаю, она произнесла следующее: «Это потому, что отца никогда раньше не укачивало в автобусе. Это все мальчишки, они накормили его чипсами до отвала!»
Мисс О’Хёрлихи в ужасе обернулась.
– Просто не могу поверить! – закричала она. – Почему все сегодня идет не так?
Я вздохнула. Элис лучше не спрашивать – она приложила к этому руку и вряд ли даст честный ответ.
Водитель остановил автобус на обочине дороги, чтобы дать Питеру возможность вытереть все это безобразие мокрыми салфетками, которые мисс О’Хёрлихи практически бросила ему в лицо. Когда Питер привел в порядок пол, он подошел к Мелиссе и вежливо сказал:
– Давай я вытру твои кроссовки.
– Ни за что! Я их больше никогда не надену! Никогда! – прокричала она в ответ.
Автобус тем временем двинулся, и мы доехали до школы без каких-либо других приключений. Питер первым выскочил из автобуса и испарился прежде, чем кто-то сумел сказать ему хоть слово.
Когда мы шли по направлению к школе, чтобы выбросить сумки с мусором, оставшимся после нашего так называемого пикника, я внимательно посмотрела на Элис.
– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что твой отец и мисс О’Хёрлихи никогда не станут парой?
Элис ничего не ответила, а лишь втянула голову в плечи. Она выглядела такой грустной, что мне стало ее жаль.
– В любом случае, здесь есть доля и моей вины. Я предложила, чтобы твой отец поехал с нами. Может быть, целый день – это слишком для них двоих!
Мне не надо было говорить такое. Элис тут же воспряла духом:
– Ну конечно! Целый день! Мы должны попробовать еще раз, может быть, на следующей неделе они…
Мы приблизились к мусорным бакам и услышали, как мисс О’Хёрлихи и Рейчел беседовали неподалеку за углом.
– Честно, я никогда не встречала подобных идиотов. Питер О’Рурк хуже любого ребенка, которого мне приходилось учить. Если раньше мне было его жаль, потому что жена разошлась с ним, то теперь, я считаю, она заслужила медаль, что прожила с ним так долго. Если я никогда больше не увижу его, то буду просто счастлива.
Мы с Элис бросили наши пакеты с мусором в баки и опрометью побежали в школу. Элис уткнулась лицом в ладони и заплакала:
– Бедный папочка, как она могла так о нем говорить? Как будто он какой-нибудь круглый дурак?
«Он и вел себя, как круглый дурак», – подумала я, но не стала этого говорить Элис. Я положила руку ей на плечо:
– Не плачь! У мисс О’Хёрлихи был просто трудный день, она устала и рассержена. Ведь мы обе знаем, что твой отец совсем не такой.
Элис подняла мокрое от слез лицо:
– Правда?
Я кивнула.
– Твой отец классный, – произнесла я, действительно веря своим словам. – Ему просто сегодня не повезло. Все, что с ним случилось, была не его вина… ну, или отчасти не его. А после тех слов, что мисс О’Хёрлихи сказала о нем, надо радоваться, что Питер не оказался с ней на каком-нибудь дурацком свидании. Она не достойна его, если хочешь знать.
Элис вытерла глаза:
– Спасибо, Мэган.
– Всегда пожалуйста! – я улыбнулась ей в ответ.
Обычно я не могу найти нужные слова, чтобы подбодрить подругу, когда ей грустно, поэтому я была рада, что сегодня сумела сказать что-то по-настоящему теплое и сердечное.
У Элис дрогнули уголки губ, и она улыбнулась в ответ:
– По крайней мере, теперь мы знаем, кто такая мисс О’Хёрлихи. Так что больше никаких планов насчет свиданий.
Я была так рада это слышать, что чуть не запрыгала на месте, вопя и крича как сумасшедшая.
– Вот и здорово, Эл! – сказала я, немного успокоившись. – Я так ненавижу все эти планы, хорошо, что с ними покончено. Теперь мы наконец-то сможем наслаждаться нашими последними недельками в шестом классе, сосредоточиться на выпускных экзаменах и…
Элис протестующе подняла руку:
– О чем это ты?
– Ну, знаешь… – неуверенно сказала я, – вся эта идея найти твоему отцу подружку была одной большой глупостью. Так что теперь мы сможем просто забыть обо всем.
Элис сердито посмотрела на меня:
– Но это прекрасная идея. И мы будем продолжать пытаться найти ему девушку. Наша неудача ничего не меняет. Просто мисс О’Хёрлихи оказалась не тем человеком, но мы постараемся найти кого-то, кто бы идеально подошел моему папе.
Теперь уже я почувствовала, что расплачусь.
Почему Элис никогда, никогда, никогда не сдается и не оставляет своих бредовых идей?
Почему я выбрала себе в подруги самую упрямую девчонку на свете?
На следующий день я даже не улыбнулась, когда мисс О’Хёрлихи поздоровалась со мной в школе. Я все еще чувствовала себя неловко после того, что она сказала об отце Элис.
Сама мисс О’Хёрлихи была суперлюбезна с Элис, так что во время обеденного перерыва подруга не преминула заметить:
– Может быть, ей все-таки нравится мой отец, несмотря ни на что?
Я отрицательно покачала головой. Какой же близорукой бывает моя подруга!
– Тогда почему она так мила со мной? – не отставала Элис.
Элис умная девчонка, но я была рада, что на этот раз она ничего не понимает. С другой стороны, как я ей могла объяснить?
В этот момент шедшая мимо нас Мелисса остановилась.
– О, привет, Элис! Я обратила внимание, что мисс О’Хёрлихи была необычайно любезна с тобой сегодня, – пропела она елейным голосом. – Наверное, это так унизительно?
Элиса вскинула голову:
– Не понимаю, о чем ты!
Мелисса хмыкнула:
– Как бы там ни было, я бы почувствовала себя оскорбленной, что учительница любезничает со мной, мила только потому, что жалеет.
Мелисса отбросила назад волосы и пошла дальше.
Элис немедленно повернулась ко мне, в ее глазах стояли слезы:
– Это правда, что мисс О’Хёрлихи меня жалеет?
Конечно, правда, но ведь я не могла сказать такое лучшей подруге. Я замотала головой.
– Ты же знаешь Мелиссу, – я старалась, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно. – Она только и умеет, что говорить гадости. Пойдем найдем Луизу и Грейс, у Грейс на айподе несколько новых клевых песен.
Не знаю, поверила ли мне Элис или нет, но она больше не касалась этой темы, так же, как, впрочем, и я. Тем не менее я не успокоилась, поскольку знала, что моя подруга не сдалась. Она никогда не сдается!
