— Ну, все-таки, — деликатно проговорила Ви, — это, как ни крути… проституция.
Хелен снова пожала плечами:
— Смотри сама.
— Забавно, верно? — проговорила Ви, покрутив головой, — еще недавно ты была тише воды ниже травы, а теперь… я просто глазам своим не верю. Забавно, правда, как эта ночная работа меняет людей?
— Да, я была слишком нерешительной, — ответила Хелен, — но теперь я уже не та. Не все ли равно, как зарабатывать деньги, коль скоро они текут к тебе в карман? Неужели Рокфеллер зарабатывает их другим способом? Многие осуждают проституцию, но разве спать с мужчиной из-за денег не столь же гадко, как выходить за него замуж из-за денег? И чем открытие ночного клуба постыднее открытия, скажем, чайной лавки? Меня уже тошнит от глупой болтовни обо всем этом… морали и тому подобных вещах. Как можно чего-то добиться в жизни, если будешь все принимать близко к сердцу?
— Ты абсолютно права, — закивала Ви, порывисто сжимая руку Хелен. — Бог мой, мы с тобой думаем одинаково. Вот здорово, верно? Слушай-ка, Хелен, а может снимем с тобой квартирку и займемся надомной работенкой?
— Ну, не знаю, — ответила Хелен, — я собираюсь открыть свой клуб, побыть начальником для разнообразия. О, я могла бы показать тебе, как надо вести дела.
Ви помолчала, а потом заметила не без зависти:
— Ты ведь сможешь откладывать деньги, правда? И у тебя есть мозги, это верно. Мне нравятся люди с мозгами. Черт, держу пари, в конце концов у тебя будет и клуб, и меха, и богатенький кавалер, который будет тебя содержать.
— Это потому, что у меня есть цель, — сказала Хелен, — я решила во что бы то ни стало чего-нибудь добиться, прежде чем умру. Ты глупая, Ви. У тебя тоже должна быть какая-то цель. Надо попытаться кем-то стать.
— О, у меня тоже есть цель. Знаешь, чего я хочу? Чтобы у меня было собственное кафе с комнатками наверху, чтобы я могла приглашать туда мальчиков и девочек… ты меня слушаешь? И сдавать девочкам комнаты по десять шиллингов за раз, и чтобы если они захотят выпить, то всегда смогли бы сделать это потихонечку… Люди думают, что у меня нет цели, но видишь, это не так.
— Ладно, поглядим, — проговорила Хелен.
— Ты куда? — спросила Ви.
— На Бристоль-сквер.
— А зачем?
— У меня там встреча, — ответила Хелен.
— С кем?
— Ты его не знаешь.
— Гарри Фабиан?
— Что, если даже и так?
— Знаешь, Хелен, я, конечно, не вправе давать тебе советы, но тебе не следует связываться с такими, как он.
— Это еще почему?
— Он опасный человек.
— Не мели чушь, я прекрасно могу постоять за себя.
— Знаешь, что я о нем слышала?
— Ну что?
— Я слышала, что он торгует белыми рабынями.
Хелен расхохоталась.
— Ты спятила, — проговорила она, — времена не те.
— Ну, по крайней мере, я слышала, что он в некотором смысле… альфонс.
— Ви, что ты мелешь, зачем ему это?
— Слушай, а ты пошла бы со мной в «Сахарный завод»?
— Может, и пошла бы, не знаю.
Они дошли до Грейт-Расселл-стрит.
— Что ж, до свиданья, — сказала Хелен, поворачивая налево.
— До встречи, дорогуша, — пролепетала Ви и пошла своей дорогой, кусая губы.
«Мерзкая корова, — думала она, — я всему ее научила, показала ей что и как, а теперь она вздумала задирать передо мной нос. Ладно-ладно, и двух шиллингов мне не дала, а ведь это я сделала ее такой, какая она есть сейчас; она пришла ко мне, подыхая с голоду, я помогла ей найти работу, и вот вся ее благодарность».
Она заторопилась вниз по Шафтсбери-авеню. Около поворота на Уордор-стрит у края тротуара остановилась смуглая полногрудая девушка и улыбнулась прохожему. Он прошел мимо, не обратив на нее внимания. Из темного дверного проема какой-то лавчонки вынырнули два рослых человека и схватили ее за руки.
— Идем, Зои.
Зои побелела как снег.
— Что вам от меня нужно?
— Ну же, будь умницей.
— Что это значит — будь умницей? Отпустите меня.
— Идем, ты арестована, так что не спорь и веди себя хорошо, понятно?
— Ах вы грязные ублюдки! — вскрикнула Зои.
— Зои, ни к чему поднимать шум. Тебе придется пройти с нами. Так что веди себя тихо, как настоящая леди. Ты ведь настоящая леди, верно, Зои?
— Конечно я леди, — гордо отвечала Зои, — отпустите мои руки, и я пойду тихо.
Детектив сказал ей:
— Я всегда знал, что ты умная девушка. — Он вежливо предложил ей руку и повел в полицейский участок. По дороге он непринужденным тоном осведомился: — Как Гарри?
— Ума не приложу, о ком вы говорите.
— Ну-ну, зачем быть такой несговорчивой?
Другой детектив подмигнул первому, заметив:
— А ты разве не знаешь, она больше с ним не встречается, у него кто-то есть.
— Это ложь, — с негодованием огрызнулась Зои.
— Любовь слепа, — сказал первый детектив. — А я-то думал, ты держишь ухо востро. Ты что, не знала, что Гарри водит шашни с какой-то шлюшкой из клуба Фила Носсеросса?
— Это ложь! — горестно вскричала Зои. — Как ее зовут?
— Девчонку звать Хелен.
При упоминании этого имени Зои чуть не упала в обморок. Ее начали душить слезы, она не могла вымолвить ни слова. Первый детектив попытался успокоить ее:
— Бедняжка. После того, что ты для него сделала…
— Тысячи фунтов я отдавала ему, — проговорила она.
Детективы переглянулись.
— Ну ничего, Зои, он за это ответит. Нужно только, чтобы ты сделала заявление.
Зои кивнула. Они остановились под синим фонарем.
— Ну, смелей, милочка. — И Зои в окружении двух детективов поднялась по ступенькам.
Тем временем Фабиан, сидя в клубе Анны Сибирь, играл с двумя субъектами в покер на костях. Ему нравилась эта игра, напоминавшая о гангстерских фильмах, игра, вокруг которой он плел запутанную паутину интриг и обманов, паутину, опутавшую всю его жизнь. В его кармане лежали пятьдесят фунтов, которые он только что получил от Фиглера. Он заказал выпивку. Анна Сибирь спросила:
— Вам нравятся американские напитки?
— Конечно нравятся.
