возвышенной души.
Движимый искренним чувством попранной верности, я повернулся к Бобу спиной, спокойно, ничего больше не ожидая от него.
Как удалось Бобу не поверить в эту игру, тогда как сам я в нее верил? Он вцепился в меня руками. Он с силой оттащил меня назад и проговорил свистящим голосом:
— Извини меня за то, что я счел тебя более расторопным и быстрым в любовных делах. Раз уж ты нуждаешься в подходящем помещении, я снова в твоем распоряжении. Но это в последний раз… иначе… чтобы отделаться от тебя… метиска окажется в моих руках…
— Будь спокоен, — ответил я, понимая, что назад хода не было. — Будь абсолютно спокоен: мне нужно четверть часа.
Так решилась судьба Флоранс.
— Твой план? — спросил Боб.
— Навязать старцу крутой покер. Чтобы его забрало донельзя, чтобы он забыл обо всем на свете, когда я оставлю вас наедине.
— В кредит?
— Я расплачусь в Шанхае. Он согласен. Подожди… подожди.
Я увидел в своем плане просчет: выигрывая, сэр Арчибальд не выпустит меня из-за стола.
Я был опытный игрок и знал, что, только проигрывая большие суммы и пытаясь отыграть проигранные деньги, человек полностью находится во власти страсти. Я продолжал, скорее для самого себя, чем для Боба:
— Нужно играть осторожно, как профессионал. Старик должен гнаться за ставкой.
Боб любил карты так же, как и я. Он все понял без лишних объяснений. Но он хотел отплатить мне еще раз:
— Мы должны выиграть? — спросил он. — Так, да?
— Да, так.
— А если удача будет на стороне старика?
Я ничего не ответил.
Боб еще раз спросил, чеканя слова:
— Тем хуже для него? Я ничего не ответил.
— Договорились! — сказал Боб.
Затем, словно чтобы подчеркнуть, что он всего лишь мой помощник, посторонился, кивнув с мрачной веселостью:
— Иди первым, ты мой шеф!
Мы отправились играть на метиску.
— В добрый час! Я уже начал отчаиваться, — вздохнул сэр Арчибальд, завидев нас.
Слева у него был стаканчик с костями, справа колода карт. Рядом стояла бутылка виски.
— Видите, — сказал он, — я все… я все приготовил, пока вы беседовали.
— Мы задержались, — сказал я. — Дело в том… Пребывая в добром расположении духа, сэр Арчибальд остановил меня:
— Не извиняйтесь, прошу вас. Вам, несомненно, надо было уладить на завтра служебные дела в Шанхае. Я понимаю. Никто не способен понять лучше, чем я. Служба прежде всего, а… — Оборвав себя, он спросил: — Начнем?
Не сказав ни слова, Боб принялся сдавать карты.
— Покер! — воскликнул сэр Арчибальд. — О! Какую радость вы мне доставляете, дорогие господа лейтенанты! Целую вечность я не играл в покер с джентльменами.
Боб взглянул на меня с улыбкой. От этой улыбки мне плохо до сих пор.
Инстинктивно я пытался оттянуть момент.
— Секунду, — сказал я. — Как мы играем? С удвоенной ставкой? Бленд? На ставку?
— Предлагаю по максимуму, — сказал Боб. — Весь банк, потому что нас только трое, и я вынимаю шестерки.
Это были адские условия. Я следил за сэром Арчибальдом, надеясь, что он испугается и откажется. В самом деле, казалось, у него перехватило дыхание. Но только от волнения. Я понял это, когда он воскликнул в жарком порыве:
— Да, да, черт побери! Игра есть игра. Никаких сантиментов. Никаких отговорок. Я буду играть, черт возьми!
До сих пор я не слышал, как сэр Арчибальд ругается. Я ни разу не видел, чтобы он ударил по столу своим немощным кулаком, как он сделал это сейчас.
— Да здравствует молодость! — воскликнул он. — Вы меня делаете молодым. Ваше здоровье, джентльмены.
Он встал, поклонился в нашу сторону, выпил стакан и торжественно произнес:
— За работу!
Начатый в таком духе, наш покер принял сразу наступательный ход.
Искушенный в игре человек почти сразу и наверняка уже по первому кругу определяет, к какому накалу и к какому проигрышу может привести партия. Но никто не смог бы разгадать того, что затеяли мы. Игра интенсивно началась, хотя обычно так ее заканчивают.
Не буду рассказывать о периодах, чередованиях, подсчетах, дерзких выпадах и удачных комбинациях. К чему! Те, кто не знает или не любит правила и неожиданности этой великолепной игры, не сможет оценить ее развитие. Остальные могут легко представить себе задор и страсть нашей схватки.
В сущности, из трех противников я был самым слабым. По натуре я не обладал ни терпением, ни расчетливостью. Боб и сэр Арчибальд, конечно, тоже; однако первый имел передо мной преимущество в самообладании, а второй так поклонялся игре, что полностью подчинялся ее правилам. Таким образом, в покере этот импульсивный человек, этот алкоголик, шут гороховый, этот тронутый оказался вооружен лучше, чем мы.
Тем не менее мое желание выиграть любой ценой и особая ставка в этой партии заставили меня довольно хорошо защищаться.
Боб также проявил осторожность. По истечении часа мы были в равном положении, и проигрыш был невелик.
Но я уже израсходовал все свои ресурсы самоконтроля. Мало того что я не был к этому привычен, еще и время мое было так рассчитано, что я не мог больше следовать холодной тактике. Требовалось решение, и быстрое. Я увеличил ставки, и так уже чрезмерные. Мне хотелось, чтобы каждый ход стал роковым для сэра Арчибальда. Я начал нещадно блефовать.
Первые мои попытки принесли успех, но старый профессионал в покере быстро уловил маневр. Странной формы китайские жетоны, которыми мы пользовались, быстро собрались перед сэром Арчибальдом. Ибо моя глупость, заставляя проигрывать меня, полностью расстраивала игру Боба, и он тоже проигрывал.
— Я был прав, когда хотел воздержаться, — сказал Боб со странной интонацией.
— Ну, ну, мой молодой друг, побольше мужества! — воскликнул сэр Арчибальд, находясь на вершине блаженства. — На что вам жаловаться? У вас впереди целая жизнь для выигрыша. Тогда как такой старик, как я… О! Прекрасный банк!
Я сдавал карты и, пользуясь этим преимуществом, удвоил прежнюю ставку. Мы сделали пасс все трое. При следующей сдаче — то же самое. Сумма на столе таким образом утроилась. Это была самая большая сумма за весь вечер.
Боб пристально взглянул на меня и сказал:
— Это будет мое, предупреждаю вас.
— В любом случае я открываю, — ответил сэр Арчибальд.
Он подвинул вперед значительную стопку жетонов. Боб и я сделали то же. Я сдал карты каждому, сколько тот просил. Сэр Арчибальд попросил две, Боб — три.
Сначала выигрывал старый англичанин. Я взглянул в свои карты: положение не улучшилось. Я был
