подумал...
– Нет, говорите. Я ничего не имею против. Просто... Я ничего не знаю... ничего не могу вспомнить...
Драммонду показалось, что Киган на грани срыва.
– Все нормально, постарайтесь расслабиться. – Драммонд обернулся и, взяв Кигана за руку, крепко сжал ее. – Послушайте, я больше не стану задавать вам вопросов о вашем прошлом, не буду спрашивать, чем вы занимались, где были или что вам известно. Хорошо? Так что не нужно беспокоиться. Я буду просто говорить, а вы, если хотите, присоединяйтесь ко мне.
Некоторое время они ехали молча. 'Даймлер' несся по автостраде, урча мотором. Только за пределами города движение на трассе стало спокойным и размеренным.
– Прекрасный автомобиль, – произнес наконец Киган, выведя Драммонда из раздумья.
– Рад, что он вам понравился, – улыбнулся Пол и уже собрался было спросить Кигана, водит ли он сам машину, как тут же мысленно одернул себя. – Он специально рассчитан на американские дороги. Если бы не ограничения скорости, мы добрались бы за час.
Снова наступило молчание. Комфортабельный салон и плавный ход мощного автомобиля убаюкивали. Драммонд взглянул на Кигана: глаза его были закрыты, голова запрокинута, как во время гипнотического транса.
Драммонд вновь испытал прилив симпатии к Кигану, такому нервному, уязвимому. Как же, видно, исковеркала жизнь этого человека!
С детства Драммонду не давали покоя вопросы о смысле жизни. В конечном итоге Пол остановился на научном объяснении жизни как взаимодействия химических элементов. И тем не менее этим все не исчерпывалось. Драммонд был убежден, что жизнь дана человеку для радости, а не для бесконечных терзаний.
Негативное воздействие на людей оказывают не события сами по себе или обстоятельства, а то, как люди относятся к ним, как реагируют на них. И причина причин кроется в сознании человека. Реакция Кигана на события, имевшие место в прошлом, создавала в его душе собственный маленький ад. Драммонду предстояло высвободить это 'нечто' из подсознания, вывести его на уровень сознания и помочь Кигану изменить свое отношение к этому 'нечто'.
От резкого толчка Киган проснулся. Глаза его неотрывно смотрели в какую-то точку на освещенной дороге.
– Там, наверху, – зашептал он, – рядом с богами... магический взгляд... он хилер[4]...
Драммонд взглянул на Кигана, заметил, как напряглись его мышцы, задрожал каждый мускул. И хотя теперешнее состояние его не шло ни в какое сравнение с тем, что было во время сеанса гипноза, тем не менее оно было ужасно.
– Том, вы не спите?
– Конечно, не сплю. Он умеет врачевать своим магическим взглядом... по телевизору. Он вылечил его.
– Кто кого вылечил?
– Вы не верите? Это большое стадо людей. Вы думаете, они дураки? Нет, они не дураки. Пойдите, сядьте рядом с ними, поговорите, и вы кое-что узнаете.
– Где они, Том? Кто эти люди?
– Мои друзья. Они хотят приютить меня, помочь мне, как и вы.
– Расскажите мне о своих друзьях, опишите их. Мне очень интересно.
– Вы это только говорите. Вы покровительствуете мне.
– Нет, я действительно...
Киган визгливо расхохотался.
– Золотой отец. Два отца... дряблый отец и золотой отец. Вы как золотой отец. Почему вы не носите золото? Золото лечит все. Я хочу вставить себе золотой зуб. Я вырву все зубы и вставлю золотые. У меня нет одежды. Эти ублюдки украли всю мою одежду.
– Какие ублюдки, Том? – спросил Драммонд, поняв, что Киган из сонного состояния перешел в состояние психоза, соскользнул в нереальность, которая, возможно, уходит корнями в действительность.
У Драммонда снова мелькнула мысль о шизофрении. А вдруг Киган действительно болен? Тогда незачем везти его в долину, пустая это трата времени, лучше побыстрее поместить его в госпиталь.
И вдруг:
– Пол, а можно послушать музыку по радио?
Драммонд взглянул на него. Лицо Кигана было спокойным, мышцы расслаблены, никакой напряженности.
– Ну конечно. – Пол поймал тихую инструментальную музыку, в которой отчетливо звучали аккорды гитары. – А какую музыку ты любишь?
– Всякую. Она помогает мне расслабиться.
Музыка действительно подействовала на Кигана успокаивающе. Он опять откинул голову, закрыл глаза, руки его спокойно лежали на коленях.
– Том, вы не хотите рассказать мне о своих друзьях? Я очень хотел бы узнать о них, – решился спросить Драммонд.
– У меня нет друзей. Вообще никого нет.
