— Нет, он струсит и без всяких разговоров вернется в Корлсбюттель! крикнул в восторге Вторник. — У него не будет другого выхода.
— Да, неплохо придумано, — согласился Густав. — А как сыщики попадут в Грааль?
Они поглядели на него с укором.
— А, понимаю, — сказал Густав. — Тоже на моей мотоциклетке.
— Вот именно! — подтвердил Эмиль. — Тебе придется мотаться туда-сюда столько раз, сколько нужно, чтобы доставить всех сыщиков в Грааль. А потом ты уже один поедешь из Грааля через Корлсбюттель и Хайдекруг до Варнемюнде и предупредишь там полицию. На случай, если мистер Байрон вздумает выкинуть какую-нибудь штуку. Ты будешь там до прибытия парохода и встретишь нас на пристани. Понятно?
— Мне-то понятно, — сказал Густав. — А вот моей мотоциклетке что-то не очень.
Глава десятая
ПРИКЛЮЧЕНИЕ НА ВОДЕ И НА СУШЕ
Следующий день — это была среда — по дому дежурил Эмиль. Когда он рано утром открыл дверь, чтобы взять оставленные у порога молоко и хлеб, он вдруг остановился как вкопанный: на газоне сидел Ганс Шмаух. Увидев изумление Эмиля, он рассмеялся и сказал:
— Доброе утро! У меня ведь сегодня выходной. Его надо использовать.
— Почему ты не позвонил в дверь?
— Нет уж, звонить в дверь по утрам я ни за что не буду. Я достаточно долго служу в гостинице, чтобы знать, как ужасно, когда тебя звонком вытаскивают из постели. А посидеть здесь на травке было очень приятно. Барометр поднимается!
Они пошли на кухню и стали варить кофе. Тем временем Эмиль объяснял Гансу план, который накануне обсудили сыщики.
— Еще раз повторяю основное… — сказал он. — Мы, сыщики, сядем на пароход в Граале, Байрон и Макки — в Корлсбюттеле, ты — в Хайдекруге. А Густав будет стоять с мотоциклеткой в Варнемюнде на пристани. Если Байрон вздумает упираться, Густав позовет полицию. А мы будем держать артиста за жабры.
Ганс Шмаух нашел, что план отличный. Они накрыли стол для завтрака и разбудили остальных. Вторника они величали в это утро «барышня», потому что он спал на кровати Пони.
Ганс с салфеткой под мышкой образцово их обслуживал.
— Как настоящий официант! — сказал восхищенно Густав. — Еще стакан молока, пожалуйста.
— Сию минуту, сударь! — подхватил в тон Ганс Шмаух.
Он побежал на кухню, принес на подносе стакан молока, поставил его перед Густавом и спросил, продолжая игру:
— Вы намерены долго здесь пробыть, сударь? Погоду обещают хорошую. А гостиница наша первоклассная. Вам у нас понравится.
— К сожалению, мне тут же надо вернуться в Берлин, — сказал Густав. Дело в том, что вчера, уезжая, я запер жену и детей в шкаф и по ошибке захватил с собой ключ.
— Жаль, — сказал Ганс Шмаух. — А то вы могли бы в пятницу посмотреть в нашем кинотеатре фильм «Эмиль и сыщики».
— Что? — завопили все мальчишки, повскакав с мест.
Ганс вынул газету из кармана и прикрепил ее к раме какой-то картины. В полгазетного листа было напечатано объявление:
Они прочитали это объявление несколько раз подряд. Густав ходил взад-вперед и выкрикивал:
— Заходите, уважаемые зрители! Вы увидите самых замечательных детей нашего времени! Заходите! В первой половине от смеха вы умрете, а во второй — вновь оживете!
— Я волнуюсь, как будто сам должен выступать, хотя это уже готовый фильм, в котором мы к тому же даже не участвовали.
— Да ведь никто не будет знать, что мы сидим среди зрителей, успокаивал его Эмиль. — Или, чего доброго, ты проболтался, Ганс?
— Что вы, ни слова! — уверил ребят будущий официант. — Про вас здесь никто ничего не знает.
— Твое счастье, — сказал Густав. — Нам неохота, чтобы на нас глазели.
— Этого еще не хватало! — воскликнул Вторник. — Мы мальчишки, а не кинозвезды.
Вдруг Ганс ударил себя по лбу:
— Ну и дырявая же у меня башка! Я ведь пришел, чтобы позвать вас покататься на парусной лодке! Поэтому я и встал так рано. Давайте уедем подальше и устроим где-нибудь пикник. А после обеда вернемся.
— Я останусь дома. Сегодня я дежурный, — сказал Эмиль.
— Что за чушь! — возмутился Густав. — Дом никто не унесет. Поедешь с нами, погремушка!
— Места всем хватит, — сказал Ганс. — Да и каюта там есть.
Но Эмиль стоял на своем.
— Я тоже не смогу с вами поехать, — сказал Вторник. — Мне надо вернуться к обеду. Если я не приду обедать, родители запретят мне тут ночевать, это уж точно. И тогда я не смогу участвовать в погоне за мистером Байроном. Я уже пропустил один раз самое интересное, просидел тогда все время у телефона. Но на этот раз я буду с вами, и все!
— Ну что ж, тогда мы втроем пойдем на яхте. Завести мотор, если надо будет, я смогу, но в парусах, так и знайте, я ничего не смыслю.
— Зато я смыслю, — сказал Ганс. — А вы будете слушаться моей команды.
Они побежали на кухню, и Профессор выдал им продукты для пикника. Они взяли с собой яблоки, консервы, колбасу, хлеб, масло, ножи, вилки, тарелки и даже салфетки положили в корзинку.
Эмиль, как дежурный, записал в тетрадь, что выдано.
Густав схватил битком набитую корзину:
— Я ее понесу. С продуктами надо бережно обращаться.
— Все это мура! — сказал Эмиль и засмеялся.
— Вовсе не мура, — возмутился Густав. — Еду надо уважать.
И они все пошли к причалу.
— Возвращайтесь вовремя! — крикнул Эмиль, когда Густав уже завел мотор. — У нас сегодня еще много дел впереди.
— Ау-у! — крикнул Густав, садясь за весла.
— Он опять жрет яблоко, — сказал Вторник Эмилю и тоже крикнул в ответ: — Ау-у!
Лодка выходила из гавани. Ганс стоял у мачты и подымал большой парус.
Профессор надел берет и помахал ребятам. Яхта прошла мимо причала в открытое море. Дул легкий ветерок.
— Они уже заглушили мотор, — сказал Вторник.
Эмиль кивнул и, рукой защитив глаза от солнца, провожал взглядом друзей. Ганс поднимал теперь фок-мачту. Яхта держала курс на северо-запад.
Яхта «Кунигунда IV» шла уже несколько часов. Все еще дул легкий бриз. Ганс показал Профессору и Густаву, как надо обращаться с парусами.
Ребята были счастливы, что плыут в открытое море. Они уже перекусили, и вообще все получалось
