инфантильность, эмоциональную зависимость и вялое вожделение. Моя нравственность… не будем о покойниках, мои таланты к чему бы то ни было обесцениваются в отсутствие интеллекта, который покинул нас первым. Моё всё, коротко говоря, рассеялось, и какие после этого вуалетки?!
И ровно в этом месте я поняла, что вуалетки конечно же в редкий мелкий горошек, потому что небеса внезапно плюнули на меня одинокой прохладной капелькой. Подсобрали слюны и плюнули ещё разок. А потом уже зачастили, и начался почти нормальный отрезвляющий дождик, и я как-то сгустилась, уплотнилась и целенаправленно двинула к метро. Как сейчас помню, обретение времени, себя и прочего произошло в Камергерском, который понаехавшие экспаты и примкнувшие к ним девушки превратили в зал ожидания Курского вокзала – с гомоном, толкотнёй, игровыми автоматами и мелким жульём.
Как было странно внезапно сгуститься среди всего этого, вы бы знали.
Полагаю, никто не усомнился в том, что во дни бедствий я была вместе со своим народом, испытывая все выпавшие на его долю тяготы и лишения, из каковых более всего терзало отсутствие воздуха, пригодного для дыхания. Физическое тело, закалённое аскетическим образом жизни, а также тяготами и лишениями прошлого сезона, стойко вынесло дымы и пепел, но слабая женская душа дрогнула. Перед мысленным взором то и дело вставала картина, увиденная однажды в полдень за окном: из ядовитого тумана, окутавшего палисадник, выступают полуголые детские фигурки в масках, а потом снова исчезают в едких клубах. Уши мои терзал непривычный звук: голуби бродили в опавшей до срока листве, которая в отличие от осенней не отсырела, а, наоборот, жестоко иссохла, и потому издавала страшный шум под их красными четырёхпалыми лапами. Всё это нанесло урон моим нервам, и когда Господь счёл наши страдания достаточными и отозвал смог, я почувствовала, что по-прежнему не способна глубоко вздохнуть, ощущая в груди стеснение и даже некоторое жжение.
Не, ну я думала, это чего-то с лёгкими, но консилиум подруг решил, что типичный невроз и надо пить успокоительное. И я купила афобазол, отрекомендованный как безрецептурный транквилизатор. Как раз по дороге в АСТ зашла в аптеку и, спускаясь в метро, закинулась крошечной пилюлей, не запивая. В вагоне почитала описание, отметив, что лекарство оказывает «лёгкий стимулирующий эффект», и принимать его следует трижды в день, не позже чем за два часа до сна. «Чашка кофе», – решила я и забыла.
В издательстве… я говорила, как сильно люблю тамошних сотрудников? В ноябре будет пять лет, как мы вместе работаем, и я не встречала более приятного коллектива… Так вот, я была страшно рада всех видеть, просто счастлива до такой степени, что покончила с делами за пять минут и принялась болтать без остановки. Потом посмотрела – около двух часов не закрывала рта, и если редакторы отлучались из комнаты, где мы пили чай, я брала чашку и шла за ними следом, и с каждым глотком настроение моё улучшалось и улучшалось, а поток сознания становился шире и безудержней. В конце концов они обречённо оставили свои дела и дослушали всё, что я имела им сообщить. Помню, как увлечённо пересказывала им свежие сплетни из интернетов, цитировала башорг и, кажется, пыталась описать своими словами какие-то фотографии. Вот клипы разве что вроде бы не напевала и не натанцовывала. Может, дело в том, что закрасили исписанную стену по пути в издательство – ненормативные слова на ней я обычно читала как предупреждение, а тут расслабилась и развеселилась.
К их счастью, мне захотелось гулять, и я упорхнула на Тверскую. Как назло, в тот день навстречу попалась куча знакомых, и каждого из них я одарила чем-нибудь вежливым и милым.
– А что это ты в Москве сидишь, разорился?
(На рассказ о ссоре с любовницей):
– Не переживай, зато Иисус любит тебя.
– Бога нет.
– Так что, тебя совсем никто не любит? Ну ты лу-у-узер…
– Да у этой тётки не то что vagina dentata, а запущенный вагинальный пародонтоз, по глазам же видно…
– А зимой я умру с голоду.
– Почему?
– Ну, жиров и углеводов я почти не ем, основная энергетическая ценность рациона в белке, а белок в яйце, а яйцо в утке, утка в зайце, заяц в лисе, а лисы у меня нет, только писе-е-ец. И тот прошлогодний.
Этот последний собеседник, сраженный логикой и красноречием, догулял со мной до метро и, видимо, кой-кому позвонил, потому что муж заботливо принял меня прямо на «Щуке». Я радостно рассказывала, какой был дивный день, и тут до меня дошло.
– Это же таблетка. Чёрт, в ней всё дело. Как же я не догадалась. Господи, что я несла… если бы только вовремя сообразила!
– А что бы изменилось?
– Понимала бы, что слегка неадекватна, следила за языком, а так казалось, что всё в порядке. Только, думаю, чай у них какой-то забористый, накрывает и накрывает.
– Ну да, пилюля постепенно растворялась.
– И все эти люди… о боже… что я говорила!
Думаете, я замолчала? Ха. Уже осознавая своё состояние, я аккуратно написала несколько писем и с десяток комментариев в блогах (извините все!), а потом снова начала болтать. Мы пошли гулять, я поймала какого-то кобелька и трепала его, хотя обычно не люблю прикасаться к собакам. По ассоциации рассказывала мужу:
– Я говорила тебе, что у меня фобия – боюсь увидеть мёртвое животное? В позапрошлом году попадалось слишком много мёртвых животных, и не только голубей, кто ж их считает, но и очень ценных котиков, а также собак, которых не люблю, а всё-таки жалко. Так вот, с тех пор я смотрела на каждый чёрный пакетик на земле и боялась, что это мёртвое животное. А теперь фобия пошла дальше: увидев любой предмет, я уже не сомневаюсь, что это мёртвое животное, и только обречённо гадаю, какое. Сегодня роликовый конёк в песочнице приняла за мопса.
– Мёртвого?
– А то! Очень жалко.
Приблизительно в четыре утра мы встретили знакомых, они сидели на деревянных ступеньках, ведущих к железнодорожной насыпи, и беседовали.
– Парни, а чего вы такие медленные?
– А мы покури-и-или…
– О, круто, а мы на стимуляторах!
Через десять часов после приёма пилюли стало сводить челюсти, как от фенэтиламина, но думаю, это от болтовни, в жизни столько не разговаривала. Потом попустило, я заснула, и следующие двадцать часов меня не было.
Окончательно проснувшись, прочитала описание и заново поразилась рекомендованным дозам – три раза в день. А что, если нормальные люди и должны себя так чувствовать, вдруг они всегда так живут? С учётом того бреда, который ежедневно выбалтывается в интернете, не удивлюсь.
Из хорошего могу сказать, что достаточно одной таблетки – задыхаться я перестала. Только в издательство теперь ехать немного неловко.
Дима позвонил сказать, что сел в поезд, всё в порядке.
– Значит, у тебя без потерь, – уточняю я, – ничего не сломал, ничего не про… не потерял? – Вообще я намекала на его усложнившиеся отношения с телефонами, но на ум сразу пришли железные шарики. Да, он такой.
