– Есть ли за вами дела серьезные, кроме этого склада? Папа серьезных людей уважает. Только туфту не гоните, мы проверить должны… Ну, что?
Тушканчик приглаживает ежик волос на голове, собираясь с мыслями. Витек что-то шепчет самому себе, начиная загибать пальцы.
– Ну, короче, есть, чем пахана вашего приколоть, – довольным голосом сообщает он, подсчитав результат.
– Выкладывай.
– Хат мы двенадцать штук взяли. В районе Шувалова.
– Тринадцать, – поправляет Тушканчик.
– Я ту, где бабку кончили, не считал… Заверещала карга старая, Володька ее и успокоил «фомой» по балде.
Ого! Славные ребята.
Жора не реагирует никак. У него сейчас, то самое, замутненное зеркало души. Без следов эмоций. И голос тверд, как Гибралтарская скала.
– Двери, что ль, «фомичом» выносили? – уточняет он.
– Когда как. Иногда лохи сами открывали. Ствол в морду и кердык.
– Адреса помните? Чтоб проверить?
– Репу почесать, вспомнить можно. Кишки, видели, в углу свалены? Оттуда. Кое-что, правда, толкнули…
– А говорите, бабок нет.
– Так мы, – виновато пожимает плечами Тушканчик, – потратились. Выпить, закусить… Вот и кончились.
– Что еще? – сухо продолжает дознание Жора.
– Пару теток на гоп-стоп в парадниках поставили.
– Когда?! – резко обрывает Георгий.
– Неделю назад, где-то. Одна лопоухая такая, сумку у нее взяли. Вторую не запомнил, висюльки вместе с ушами вырвали. Витек, ты не помнишь ее?
– Баба, как баба. Нам с нее не картину писать.
– Про гоп-стопы папе лучше не трепитесь, он такие варианты не выносит. Это для малолеток хорошо, но не для солидных мужиков.
– Мы тогда на нулях были, ну и…
Мы пересекаем городскую черту. До отдела минут десять езды. Жора сбрасывает скорость.
– Это все?
Наши новые друзья явно мнутся.
– Было еще дельце, – собравшись с духом, отвечает улыбчивый Витек, – сорвалось только. Из-за Володьки.
– Это почему из-за меня?
– Я тебе говорил, надо цирика с порога гасить, а не по сторонам пялиться? Вот и сорвалось.
– Мы сами разберемся, кто прав, – разводит Жора спорящие стороны, – вы дело рассказывайте.
– Да валютник мы хотели взять. В Купчино. Там только один цирик пятнистый охранял, да кассирка за стеклом сидела. Договорились, цирика с порога мочить, а Володька меньжанулся, цирик кнопочку и нажал, как обрез увидел. Цирика кончили, а валюту взять не успели, сирена завыла. Менты, как на грех, мимо проезжали. В общем, еле копыта унесли…
– Да, лихие вы ребята, – одобрительно кивает Жора, – нам такие очень нужны. Папа обрадуется. Да, Джорж?
– Му-му.
Витек гордо ухмыляется. Жора вновь разгоняется, резко сворачивает с проспекта, мчит по улочке, и через пару секунд мы на полном ходу влетаем во двор нашего отдела. Гасанов о чем-то ругается с Укушенным возле поставленного на кирпичи милицейского «Москвича». Жора тормозит, мы по инерции уходим вперед.
– Все, приехали, мужики. Пошли к пахану.
С лица Витька сползает улыбка.
– А где это мы? – обозрев окрестности, спрашивает он у глухонемого Джоржа, то есть у меня.
Глухонемой Джорж достает из-за пояса пистолет Макарова и упирает ствол в лоб любопытного Витька.
– Тебе ж сказали, у пахана.
– Ой, а ты чего, не немой?…
– Я на днях у массажиста был, – Укушенный трет поясницу, – спину где-то застудил, прихватило. Так вот. В массажном столе, оказывается, дырка специальная есть. Для лица. Ну, чтоб лежать удобно.
