– Мой юный друг, – снисходительно улыбнулся Виталик, уже усвоивший некоторые тонкости сыскного ремесла, – во-первых, таких касс в нашем прекрасном городе на каждой второй улице, во-вторых, мы не знаем вражеских примет, поэтому, кого пасти, неизвестно. И, в-третьих.
Сосед отхлебнул халявного пива, наклонился к Колиному уху и понизил голос:
– В-третьих. Поймать их при таком раскладе можно только одним способом. Если пацанов сдадут. Я не беру в расчет случайные варианты типа явки с повинной. Я тоже поначалу верил во всю эту лабуду – отпечатки пальцев, брошенные окурки, дедукция, аналитика. А теперь никаких иллюзий, никакой дедукции, старина. С окурками пусть Холмс разбирается, над ним не капает. Стук, мой друг, только стук. Пардон. Оперативная информация. Может, и не эффектно, но зато эффективно, как говорят спортивные комментаторы.
– А что, могут сдать? – шепотом спросил Коля.
– А почему нет? Мы ж не знаем, что это за публика. Не поделят табаш или бабенку, к примеру, ну и сдадут друг друга. Хороших друзей нельзя купить, но их можно продать. Помню, женушка одна своего единственного и неповторимого заложила за то, что тот с днем рождения забыл поздравить и презент не подарил. Стала мягко упрекать, а он ей в ухо слева. Цыц, глупая баба!.. Она обиделась и прямиком к нам. И в чем заложила? В «мокрухе» заказной! Оказалось, муженек пару лет назад в команду киллерскую вписался, барыгу крутого под Москвой на трассе положил. Из автомата. Цветной телевизор в награду от бригадира получил. В общем, цепочка потянулась, а в итоге – семь расстрельных приговоров. В том числе и мужу- драчуну, и его «бугру». Жена, конечно, на второй день одумалась, прибежала в слезах, дескать, пошутила я, хочу свои слова обратно взять. А мы не отдали. Слово, как говорится, не пуля – вылетит, не поймаешь… И этих кто-нибудь вломит рано или поздно. Главное – заява зарегистрирована, материал из архива поднять никогда не поздно.
– И сколько ждать? – задал еще один не очень умный вопрос Николай.
– Непредсказуемо, – развел руками приятель. – Может, и не дождемся.
– Мне надо их найти. Быстрее.
– Понимаю… Бабушка любимой женщины – это святое. – Виталик допил пиво и сделал жест бармену, чтобы тот повторил.
– Если деньги нужны, – вдруг догадался Коля, – не вопрос. Я тут хорошего клиента нашел, шеф премию выписал.
– Обалдел? – обиделся Виталик. – Я у своих не беру. Только у посторонних, и то не за все… Ладно, так и быть, поставлю твой вариант на особый контроль.
– Это как?
– Каждое утро во все отделения слетаются сводки о задержании всякой нечистой силы, как я ее называю. Ограбление пенсионеров – штука нынче характерная, как правило, – серийная. Ты правильно заметил: они стопудово продолжат свое светлое дело. И если кого-нибудь в городе за подобную проделку тормознут, я тут же буду знать. А дальше – работать, работать и еще раз колоть. Хотя они все твердят, что первый раз, но потом оказывается, что сто сорок первый. Глядишь, и про вашу бабулю вспомнят. Серьги наверняка сплавили, но хотя бы моральное удовлетворение получишь.
Коля, конечно, поблагодарил соседа, но до конца ему не поверил. Конечно, зачем Виталику чужие заморочки, у него своих хватает. И он решил попытать счастья самостоятельно. Попросил у Кошкина его «Пассат» с отпечатками женских каблучков на потолке, поднял воротник, надвинул шляпу на темные очки и уселся в день выдачи пенсий в засаду у сберкассы.
Уже через час сидения Коля понял, что его милицейский приятель был прав. Отследить потенциального грабителя оказалось так же сложно, как с первого раза запомнить двадцатизначный шифр секретного замка. С учетом тех факторов, что пенсионеров было много, праздношатающихся молодых людей еще больше, а Джеймс Бонд на «Пассате» – один. В итоге суперагент, поджав хвост, с позором оставил свой пост. Видно, не судьба! Обидно. Теперь шансы покорить сердце прекрасной дамы сравнялись с шансами стать президентом Венесуэлы.
А Виталий, как ни странно, слово сдержал, не забыл просьбу соседа. Вышел на связь уже через неделю. Часа в два пополудни:
– Есть любопытный вариант, но нужна твоя помощь. Я сейчас в 98-м отделе, это на Юго-Западе, подъезжай. Спросишь, где уголовный розыск, дежурный покажет.
Коля, конечно же, бросил все офисные дела и помчался навстречу приключениям. Татьяне не позвонил – зачем раньше времени обнадеживать.
Виталия он нашел в кабинете, больше похожем на грязную автомастерскую. В прокуренном воздухе витал стойкий аромат бензина. Крохотная комнатушка была завалена сложенными друг на друга колесами и канистрами. На диване громоздились автомагнитолы, бамперы, старые глушители, коробка с инструментами и свинченные номера. Подоконник украшала жигулевская торпеда. Убожество фанерной стены немного скрывал прошлогодний календарь с полуголой барышней, рекламирующей аккумуляторы. Одна из магнитол была подключена к самодельным колонкам и выдавала музыкальный раритет «Джонни, о-е…» На столе стояли здоровенные тиски и разобранный карбюратор. Повесь прайс и – welcome!..
Коля, судивший о милиции исключительно по фильмам, рабочие интерьеры представлял несколько иначе – благородный дуб, черная кожа, тяжелые портьеры, серьезные лица, правильная, строгая речь.
Сосед по даче был не один – хозяин кабинета, короткостриженый парень лет двадцати пяти, что-то эмоционально доказывал по телефону, виртуозно и от души матерясь. Его прикид тоже мало вписывался в киношный образ бойца правопорядка. Вместо двубортного костюма – промасленный комбинезон, вместо начищенных до блеска ботинок – грязные кроссовки из китайской клеенки. Ну точно, автослесарь!..
Виталий указал Коле на табурет, прикрытый рекламной газеткой. Хозяин закончил разговор, швырнул трубку и выдал еще одну порцию матюгов:
– Короче, не приедет эта покрышка рваная! Улик, мол, не хватает! Зараза ленивая! Задницу не оторвать!
По последней реплике Коля понял, что парень разговаривал по телефону с дамой, и яркий эпитет «покрышка рваная» был предназначен именно ей.
Виталик кивнул на вошедшего приятеля:
– Это Николай.
– Очень приятно. Гена. – Хозяин пожал Колину руку и закурил, несмотря на пары бензина, витавшие в кабинете. – Машину не надо починить? Кузов рихтануть или ходовую?..
– Какую машину? – не понял Коля.
– Ну мало ли… Свою, например. У меня ценник гуманный, в городе такого нет. Качество гарантирую.
– Спасибо. У меня нет машины.
– Если вдруг кому понадобится, пусть звонят.
Гена протянул несколько визиток кустарного производства.
«Вяземский Геннадий Юрьевич. Оперуполномоченный уголовного розыска. Кузовные работы и ремонт ходовой, тел.»
«Джонни, о-е…»
– А вам разве можно? – уточнил гость.
– Нельзя. Но мне можно. Мандат есть.
Геннадий Юрьевич кивнул на ксерокопию какого-то рапорта, висящую в рамке на стене. Вроде лицензии.
– Так каких улик ей не хватает? – напомнил про телефонный разговор Виталик.
– Железных, блин… Мол, вещей при нем нет, рожи потерпевшая не видела, предъявлять нечего. Любой адвокат отобьет на раз. Поэтому – работайте. Ищите улики.
– Что, даже по сотке[2] не забьет?
– Нет, конечно. На фига ей заморочки?
Виталик повернулся к Николаю, чтобы пояснить ситуацию:
– В общем, дело такое. В камере боец сидит. Молодой, двадцать лет. Вчера вечером старушенцию бомбанул. Тоже от кассы проводил. Серьги, правда, не рвал, их просто не было. Но сумочку хапнул. Бабка заорала. Повезло – сосед по лестнице спускался, лыжник бывший. Тему просек, на улицу выскочил, видит –
