Уже стоя в дверях он улыбнулся:
– А от подарков судьбы не зарекайтесь, доктор. Случай все-таки правит миром…
Возвращаясь с дежурства, я купил в метро свежую газету. Про свою персону, как всегда, ничего не нашёл. Зато в разделе криминальной хроники, который я обычно игнорирую, глаза зацепили знакомое имя.
«Несколько дней назад в результате грамотно спланированной спецоперации сотрудниками Федеральной службы безопасности был задержан и арестован Шамиль Мамаев, возглавлявший одну из этнических преступных группировок города. По данным спецслужб, Мамаев осуществлял финансирование нескольких бандформирований на территории Чеченской республики, а также занимался нелегальным экспортом наркотиков и оружия. В настоящий момент Мамаев находится в следственном изоляторе ФСБ. Пока ему предъявлено обвинение в умышленном причинении вреда здоровью средней тяжести, но, как нас заверили в пресс-службе, в ближайшее время последуют обвинения в более тяжких преступлениях».
Да, как сказал мой ночной собеседник, подарок госпожи судьбы… Правда, причём здесь спецоперация? Скорей всего, это опечатка или ошибка автора…
Год спустя я заскочил в новый, только что открытый торговый комплекс, завлекавший первых покупателей бросовыми ценами. До вечерней смены оставалось часа полтора, и я решил посмотреть себе осенние ботинки. С получки можно купить. Холостяцкая жизнь приучила меня заниматься подобными вещами.
В одном из павильонов вдруг услышал знакомый голос:
– Поп-корн! Самый лучший в мире поп-корн! Американский рецепт! Сладкий и солёный, на любой вкус! Большой стаканчик тридцать рублей, маленький – десять!
Это был мой ночной собеседник. Хотя в костюме Чарли Чаплина я узнал его не сразу. К тому ж он немного поправился. Дима стоял рядом с расписным стеклянным ящиком, наполненным ароматной воздушной кукурузой, и, задорно улыбаясь, размахивал американским флажком, заманивая покупателей. Тогда, в больнице, он так и не познакомил меня с Сандрой. Якобы она приболела и лежит в гостинице. И в ресторан после выписки мы не ходили.
– Здравствуйте, Дима.
– А, Павел Валерьевич! Рад вас видеть. – Бывший пациент сразу узнал меня и крепко пожал руку.
Я обратил внимание, что на запястье больше нет браслета, но на безымянном пальце по-прежнему блестело тоненькое колечко. Мы обменялись парой дежурных реплик о самочувствии и состоянии дел. И то, и другое у Димы было в полном порядке, если, конечно, это не отговорка. Он приносил прибавочную стоимость какому-то старинному приятелю, торгуя его кукурузой.
– Угощайтесь, Павел Валерьевич.
– Спасибо, Дима, я не люблю поп-корн… Признаться честно…
– Удивлены, что встретили меня здесь.
– Я был уверен, вы в Америке.
– Увы, – Дима улыбнулся грустной чаплинской улыбкой, – очередной вираж судьбы. Как там у Грибоедова: «Судьба – проказница-шалунья…» У вас есть пара минут?
– Есть. На работе мне надо быть через час.
– Вы по-прежнему трудитесь в больнице?
– По-прежнему, – подтвердил я, – вправляю челюсти и ремонтирую носы. Ничего другого я не умею. Но меня это устраивает.
– А я по-прежнему верю в подарки судьбы. И надеюсь вытащить очередной счастливый билет. Но в одном вы оказались правы. Что на халяву свалилось мне в руки, с такой же лёгкостью улетучилось обратно. Закон сохранения энергии, говоря научным языком. Только теперь я торгую не коньяком, а кукурузой.
– А Сандра? Она… Она тоже улетучилась?
– Как дым, как утренний туман… Я же говорю – вираж судьбы.
В павильоне, словно по заказу, включили трансляцию мелодичной песни на английском. Кажется, Уитни Хьюстон. Дима тяжело вздохнул и снял котелок. Рыжие волосы смешно топорщились вверх, отчего он стал похож на Чипполино.
– Пока я отдыхал в больнице, Сашка познакомилась со своим земляком. Прямо там, в гостинице. Какой- то предприниматель из Нью-Йорка. Здесь у него совместное предприятие… Через месяц она улетела с ним, и никакое ФСБ не смогло их остановить. Надо же… В Америке – с русским, в России с – американцем.
– Но вы же, кажется, состояли в официальном браке.
– Это формальности. Они там найдут возможность расторгнуть его. Главное, они любят друг друга. По крайней мере, она мне сама об этом сказала… Не скажу, что очень убивался. Рано или поздно, это произошло бы. И даже менталитет здесь ни при чем. Можно ссылаться на то, что она не смогла бы жить здесь, а я там, можно найти ещё миллион причин, но… Вы понимаете, докгор…
– Понимаю. Не было главного…
– Да, наверно. Расстались мы спокойно, без ненужных сцен. Я попросил у неё немного денег. Пять тысяч. Купил комнату в коммуналке. Там же, на Васильевском.
Дима показал мне колечко.
– Вот, все что осталось от Сашки. Не хочу снимать. Не знаю почему, но не хочу… Хотя я ей ни разу не звонил. И она мне тоже.
– И все-таки вы жалеете, что потеряли её?
– Нисколько, хотя иногда мне бывает грустно. Но не более… Такой вот рок-н-ролл.
