На лице президента легкое недоумение. Какие еще советы он может дать после блестяще проведенной операции. Только один. «Никогда не покупайте машину в нашем салоне…»
– Коробка заедает. На задней передаче…
– К-какая коробка?
– Ну, как какая? Автоматическая. Сначала все в порядке было, а последнюю неделю что-то клинит. Я вот и заехал узнать, куда лучше обращаться – в родной сервис или любой?
– Лучше, конечно, в родной… Коробка опломбирована, вскроешь сам – не будет гарантии…
– Игорь Борисович, а может, мне кажется, что она барахлит?.. Вы сами не посмотрите? Я на машине. Вон она.
Продолжая улыбаться, указываю на стекло.
– Пойдемте…
Я не мастер метафор, но у меня такое ощущение, что несчастный президент протаранил лбом стеклянную дверь своего салона и теперь прикидывает, почему она не раздвинулась.
«Блин, а чью же тачку мы тогда угнали?!!»
А действительно, чью?..
Но в руках себя держит. Хотя и вспотел. Идем к раздвижным дверям.
Да, он самый. Джип, выменянный на участок землицы. Модель, цвет, мячик под зеркалом… Полный комплект!
Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Рука тянется к мобильнику, но мозг вовремя тормозит руку. «Куда, идиот, при живом свидетеле?!»
Жаль, что мой телефон не снабжен видеокамерой. Такие исторические моменты надо записывать и продавать за деньги в Интернете. Такое не сыграть ни одному народному артисту. Пожалуй, мог бы только Петросян. Да и то с десятой попытки.
– Садитесь, Игорь Борисович, – я открываю дверь, приглашая президента за руль, – попробуйте. Мне кажется, все-таки заедает…
Вот где точно сейчас «заедает», так это в его головушке.
«Нет, блин, чью же тачку мы угнали?!!»
Хороша, хороша картина, век бы смотрел-любовался.
Садится, ощупывает торпеду (не приснилось ли?), дергает туда-сюда ручку. Коробка передач, как вы понимаете, в порядке, и пригласил я Игоря Борисовича не за этим.
– Вообще-то, все нормально, Артем…
– Ну, и слава Богу. Да и с чего бы ему ломаться? Германия… Спасибо огромное.
– Да не за что… Заезжай.
Еще раз ощупав торпеду, директор покидает салон. Ладно, хватит издеваться над человеком. Заклинит еще, не сможет больше машинами торговать…
– Да, чуть не забыл! – говорю я таким тоном, словно хочу рассказать анекдот. – Его ж тут угнали!
– И что? – голос президента, наоборот, наполнен тревогой.
– Заявил в милицию. Нашли. Практически бесплатно. А говорят, работать не умеют.
Ответить Игорь Борисович не успел. На его плечо легла цепкая рука моего друга Глазунова.
– Ну что, уважаемый… Задница тебе жирная!
Опять вынужден заменить ключевое слово. Сказано было короче, через букву «Жо».
Сегодня Глазунов в своем любимом костюме с кожаными заплатками на локтях. Никаких кроссовок, никакого пива. Все серьезно.
– Управление криминальной милиции. Отдел по борьбе с угонами и кражами автотранспорта, майор Глазунов!
Вчера он еще был капитаном и работал в разбойном отделе, но я согласен с другом – майор гораздо солиднее, тем более, что мандата все равно не спросят.
Так и есть: не спросили. Игорю Борисовичу сейчас не до того. Ноги требуют поддержки.
– Ад… адво… ка…
– И ты туда же! Лучше сразу в Страсбург очередь занимай.
Дальше традиционно – наручники, служебные «жигули», поездка на Суворовский проспект. Егорка приехал за Игорем Борисовичем не один, захватил своего напарника, того самого, с которым выпивал дома.
Я поехал следом и остался ждать результата возле стен Большого дома, слушая прямой радиоэфир. Мне, кстати, еще предстояло официально опознавать джип. Как объяснил Егорка, это положено по закону. Легенда проста. Он, работая по другому делу в Суходольске, случайно заметил джип, изъял его у Демидова, доставил в Питер, а теперь, чтобы пользоваться «Виктором Степановичем», я должен его опознать по индивидуальным особенностям. Конечно, я опознаю. Из тысячи. Даже с завязанными глазами. По шуму движка и запаху ванильного ароматизатора.
Игра, игра… Но ничего не попишешь. Закон глуп, но это закон…
