– Семеныч! Здоров. Тебе Славка вещички вчера привез? Ага, глянь, какие там кассеты. Так, так. “Ну погоди!” есть? Есть? Хорошо, понял. Я сегодня заскочу.
Паша и Костик не обратили никакого внимания на этот звонок, продолжая полоскать беспредел.
Белкин перешел в кладовку, протянул руку к полке и из разного хлама, изъятого у всяких душегубов достал видеокассету. Прочитав надпись на торце, он положил кассету во внутренний карман куртки и вернулся в общий кабинет.
Казанцев бросил на стол фото. – Вот ваш Спикер. Красавчик, а? Так и хочется назвать его именем какую-нибудь улицу. Посмертно
– Откуда взял?
– Из фотоаппарата. Эксперт изъял “мыльницу” у Шерифа, проявил, пленочку напечатал. Это они в баньке с “мартышками” парятся. Вот Шериф, вот Спикер.
– Может, это не Спикер.
– Он самый. Он и в больницу к Ольге приходил, и с Женькой балаболил. Есть и примерный адресок. Шериф в день смерти звонил ему. Я установил квартирку, сгонял, показал соседям фотку. Признали. Жалуются. Любит громкую музыку, мешает законному отдыху, на замечания не реагирует. Живет один. Хата трехкомнатная, дверь металлическая. В адресе не прописан. Короче, есть возможность отличиться. Я говорил с Семенычем, он обещал закрыть его за похищение Катьки, так что действовать можно не шибко стесняясь.
– Может, ОМОН взять? – предложил вышедший с больничного Петрович. – У них сейчас снаряды специальные есть. На двери вешают и дырку прожигают в любой броне. Коммулятивные.
– Ага, Музыкант как-то заказал. Дырку-то прожгли, а в соседней квартире стена рухнула. Обойдемся без ОМОНа. О-о-о! Глянь, Зинка вылезла. Иди сюда, Зин-Зин-Зин…
В углу, рядом с мусорной корзиной, копошилась длиннохвостая крыса, совершенно не пугаясь людей и дневного света.
– Совсем ручная стала. – Казанцев бросил в угол кусочек вареной колбасы. Крыса, вцепившись в подарок, исчезла под полом.
– Ты зачем эту гадость прикормил? Я по ночам вскакиваю. – Гончаров покрутил пальцем у виска.
– Да нормальная крыска, я ее скоро совсем приручу, посажу в банку и будем девок колоть. Все расскажут. Зинка, фас!
– Я ее пристрелю в следующий раз, пусть только морду высунет, зараза подвальная!
– Да ты просто бык!
– Она – покойник! Запомни! Вовчик улыбнулся.
– Угомонитесь, юннаты. Поехали лучше Спикера привезем.
– И все кончится?
– Не кончится. Петрович снял трубку.
– Я выдерну все ж пару ребят из роты. Время сейчас лихое, того и гляди поймаешь пулю организмом. Ты бы лучше у Семеныча постановление на обыск попросил. Чтобы дверь ломать по закону.
– Поедем, заскочим по пути. Хоть на весь подъезд выпишет. Он в этом плане беспроблемный дядька.
К Спикеру приехали через полтора часа. Бронированная дверь внушала уважение своей неприступностью. Казанова по привычке, прежде чем давить на кнопку и орать: “Милиция!”, приложил ухо к замочной скважине.
– Тс-с. Дома.. Свет горит, и музон играет. Что-то классическое. Бах Моцартович Вагнер.
– Вагнера в прошлом году посадили за убийство жены.
– Мудила, это не тот Вагнер. Вагнер – любимый композитор Адольфа-фюрера.
– Так Фюрера вроде тоже посадили? Казанцев хмыкнул и нажал на звонок. Все заняли боевую позицию. Патроны заскочили в патронники, наручники раскрыли круглые пасти.
– Не открывает, гадина. Игнорирует. Костик повторил звонок, затем саданул рукояткой по металлу.
– Слышь, мужик, убавь музон, я с ночной, спать мешаешь!
Оркестр продолжал давить по Вагнеру, не убавляя громкости.
– Так, ладно. Вовчик, давай инструмент. Сейчас устроим ему Баха.
Белкин открыл спортивную сумку, извлек тяжелый масляный домкрат. Домкрат изъяли давным-давно у воров, специализирующихся на проломах потолков, дверей и полов, и оставили для использования в тех же целях.
– Помоги. Не шарик ведь воздушный. К домкрату прилагалась титановая труба большого диаметра. Домкрат оказывался бесполезным, если напротив двери не было упора в виде стены. Здесь упор был, вход в квартиру располагался очень удачно. Казанцев отметил эту тонкость, поэтому предусмотрительно захватил с собой инструмент.
– Так, так, повыше чуть, напротив замка. Дверь-то хорошая, а косяки дерьмо. Выдавим.
Воровской инвентарь занял исходную позицию, повиснув мостиком от дверей до стены.
259
– Давай, качай! Потихоньку, потихоньку, черт, стенку бы не проломать.
