Два часа спустя, после недолгого сна, Элис сидела на золотистом бархатном диване и потрясенно разглядывала роскошное убранство вагона.
– Поверить не могу, что все это принадлежит твоему брату, – наконец проговорила она.
Натан сидел напротив нее с Колином на коленях.
– Ну почему? Просто Джеффри – один из этих очень известных.
– Ты постоянно будешь напоминать мне о том, что я сказала однажды о твоей семье, да?
– Ага, – радостно кивнул Натан. – Мне это ужасно понравилось.
– Подумать только, – мечтательно промолвила Элис, продолжая разглядывать вагон, – бархатные шторы и обтянутые шелком стены!
– Не считая парчовой обивки на мебели красного дерева, – веселился Натан. – Джефф все делает по высшему разряду!
– Я только одного не могу понять – как личный вагон твоего брата оказался в Техасе? Он сам тоже здесь?
– Нет, – покачал головой Натан. – Я просто дал ему из Далласа телеграмму, в которой попросил прислать вагон сюда.
– И этот вагон пригнали аж из Орегона? – изумилась Элис. – Не пойму, как он мог прибыть так быстро?
– Да нам просто повезло. Джефф сейчас не в Орегоне, а в Денвере, поэтому уже через два дня вагон был здесь.
– Это очень любезно со стороны твоего брата, – улыбнулась Элис. – Но устраивать всю эту суету было совсем ни к чему. Мне не нужна вся эта роскошь.
– Может, и не нужна, но ведь тебе это нравится? – лукаво поглядел на нее Натан.
– Да, – признала она, – нравится. Однако у меня такое ощущение, что все это не для меня. Я ведь всего лишь бедная фермерская вдова.
Натан поднялся со своего кресла, подошел к Элис и сел рядом с ней. Вагон мягко покачивался. Натан нагнулся и поцеловал ее в висок.
– А вот тут ты не права. Ты достойна всего самого лучшего. Всего!
Элис улыбнулась. Ее щеки порозовели от удовольствия. Впервые за долгое время у нее был здоровый цвет лица.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Натан.
– О, мне гораздо лучше! Даже голова уже не так болит.
– Доктор сказал, что головная боль быстро исчезнет, когда ты окончательно придешь в себя.
– Если бы еще лодыжка и плечо перестали ныть, – вздохнула Элис.
– Ну, для лодыжки потребуется время, а для плеча доктор дал мне какую-то чудодейственную мазь. Он сказал, что от этой мази твое плечо заживет за пару дней.
Мысль о том, что Натан будет смазывать ей обнаженное плечо, заставила Элис затрепетать. В предвкушении этого блаженства она улыбнулась – и поспешно отвернулась, чтобы Натан не увидел этой ее мечтательной улыбки.
Колин начал ерзать у Натана на коленях, пытаясь сползти на пол. Когда же отец приструнил малыша, тот громко и сердито закричал.
– Он проголодался, – поняла Элис. – Мне надо его покормить.
Натан кивнул, подхватил Колина и посадил его к Элис на колени.
Элис смотрела на Натана, надеясь, что он сам догадается выйти и ей не придется выставлять его за дверь. Но вместо этого Натан откинулся на спинку дивана и устроился поудобней.
– Натан, – обратилась к нему Элис, – мне действительно надо покормить Колина.
– Я знаю, – кивнул он. – Давай, приступай.
– Ты понимаешь, что я должна покормить его.
– И что? – вопросительно поднял брови Натан.
Элис нахмурилась. Она знала: Натан прекрасно понимает, что она хочет ему сказать.
– А то, что тебе надо выйти… на несколько минут.
– Зачем? – искренне удивился Натан.
– Затем, что я должна кормить его грудью.
– Ну так корми.
– Но… мне необходимо уединение.
Натан привстал, подавшись к Элис, и с безграничным изумлением воззрился на нее.
– Элис, ты что, забыла? Ведь он мой сын! Нет на земле мужчины – от нищего до короля, – который отказался бы от удовольствия смотреть, как его жена кормит грудью его ребенка.
– Но я не твоя жена, – поджала губы Элис.
