– Нет, мой! – заорал Натан.
– Нет, не твой! Он мой – и ничей больше!
Услышав эти дерзкие слова, Натан остолбенел. Он допускал, что Элис заявит, будто родила Колика от другого мужчины. Но утверждать, что у ребенка вообще не было отца… Нет, такого Натан не ожидал!
– Ты хочешь сказать, что зачала ребенка в одиночку? – саркастически осведомился он. – Если так, я могу порекомендовать тебе несколько газет, которые хорошо заплатят за эту историю!
Элис в ярости стиснула зубы.
– Это подло с твоей стороны! – выпалила она. – И я не собираюсь стоять здесь и слушать, как ты упражняешься в остроумии!
Она резко сбросила его руку с плеча и кинулась к двери в спальню. Но Натан тут же догнал Элис и, схватив за талию, крепко прижал к себе. Разгневанная женщина начала сердито вырываться из стального кольца его рук.
– Пусти! Как ты смеешь! – закричала она.
И почувствовала его горячее прерывистое дыхание, когда он сказал:
– В ту ночь, когда мы зачали его, ты говорила совсем другое, не так ли, Элис? Тогда тебе хотелось, чтобы я обнимал тебя снова и снова!
Напоминание о том, как постыдно она вела себя тогда, заставило Элис задохнуться от унижения и боли.
– Пусти! Я тебя ненавижу! – прохрипела женщина. Натан чуть ослабил хватку – и тут же развернул Элис к себе лицом. Они стояли так близко, что его губы коснулись ее уст, когда он требовательно спросил:
– Колин – мой сын?
– Ты же вбил себе в голову, что да! Так зачем ты меня терзаешь?!
Натан слегка встряхнул ее. Он твердо решил, что вырвет у Элис признание. Во что бы то ни стало!
– Не надо играть со мной в кошки-мышки. Я хочу услышать правду – причем из твоих уст. Колин – мой сын?
– Да! – в отчаянии воскликнула она. Ее голос срывался. – Он твой, но ты ему не отец!
Натан в ярости оттолкнул ее и зарычал:
– Что, черт побери, это значит?
Элис с видом оскорбленного достоинства одернула лиф своего поношенного платья.
– Только то, что мимоходом сотворить ребенка – это одно, а быть ему отцом – совсем другое!
Натан в замешательстве потряс головой. Гнев его моментально улетучился. А Элис взволнованно продолжала:
– Чтобы стать отцом, одной короткой вспышки страсти маловато, Натан. Где ты был, когда я лежала больная и не могла подняться с кровати? Где ты был в ту ночь, когда я рожала его и думала, что умру от боли? И в те первые дни, когда он плакал и плакал – и я вставала к нему каждый час? Я понятия не имею – где, но только не здесь.
– Меня здесь не было, потому что я ничего не знал! – побледнев, вскричал Натан.
Элис отмахнулась от его оправданий:
– Тебя здесь не было, потому что мы с Колином тебя не интересовали! И неудивительно! У великого Натана Уэллесли были более важные дела! Он изволил геройствовать на просторах Техаса, наслаждаться изысканным обществом восхитительных остинских дам. Где ему было вспомнить о наивной фермерской вдове, что осталась где-то там, в богом забытом домишке на окраине Биксби. Я читала газеты, Натан, и знаю, что ты делал, когда не ловил бандитов.
– Да ничего ты не знаешь! – рявкнул Натан. – Я все время думал о тебе. Все время, понимаешь?
Но Элис пропустила признание Натана мимо ушей и продолжала смотреть на него гневным взглядом.
– Разве тебе пришло в голову, что после той ночи у меня может появиться ребенок? Или это для тебя в порядке вещей? Я догадываюсь, что вы, техасские рейнджеры, лихие парни – и у вас по всему штату полно вот таких случайных детей. Вы, наверное, хвастаетесь друг перед другом, у кого их больше. Скажите, капитан Уэллесли, может, вы даже ставите зарубки на спинке кровати, как охотник на прикладе ружья?
Глаза Натана вспыхнули от возмущения.
– Ты рассуждаешь сейчас, как уличная девка, Элис, и тебе это совсем не идет! – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– А ты – ты ублюдок, Натан! – Элис на миг замолчала, поразившись самой себе: неужели она опустилась до площадной брани? Но гнев заставил ее забыть о приличиях, и она с горечью продолжила: – Нет, это неверно. Ты не ублюдок. Ты… Как это ты говорил? «Пятый сын Джеймса и Мэри Уэллесли». Это мой сын – вот кто ублюдок! Мой сын – незаконнорожденный!
После этих слов в комнате повисло тяжелое молчание. Наконец Натан заговорил, и непреклонная решимость в его голосе пугала больше, чем гнев:
– Если бы я знал о вашем состоянии, леди, наш сын не был бы незаконнорожденным. С первого же дня жизни он носил бы фамилию Уэллесли.
– Теперь поздновато пытаться поразить меня своим благородством, – фыркнула Элис. – Я ведь прекрасно понимаю, что была для тебя всего лишь женщиной на одну ночь.
– Откуда ты можешь знать, чем была для меня? – вновь сорвался на крик Натан.
