духовным доблестям, что он с христоподобным смирением решился лучше претерпеть все, нежели сделать что–нибудь вопреки отеческим постановлениям.
Да будет дарован вам мир Божий, о котором Он возвестил святым Своим апостолам, возносясь на небеса, равно как и взаимная любовь.
Ты, блаженный, по обычному смиренномудрию своему не перестаешь восхвалять нас, недостойных; а мы знаем, что ты поистине и опора учения, и столп Церкви. Особенно теперь, когда оставили нас оба знаменитые отца, слава православных, и ты один остаешься, как светильник, сияющий для угнетенных в городе, просвещая многих слепотствующих от недостатка света и еще больших приводя к Богу источающимся, подобно некоторому потоку, медоточивым учением своим. Да сохранишься ты еще для нас, и не для нас только, но и для всей Церкви, в утверждение и божественное веселие!
О пресвитере же, о котором ты повелел объяснить, в каком он состоянии и как освобожден из варварского плена, мы знаем все это от него самого. Но этот муж не хочет и не считает нужным подвергнуться правилам по–нашему. Ты знаешь, богопочтенный, что общим голосом еще находящихся на земле и недавно отшедших к Господу исповедников определено, чтобы священные лица, однажды обличенные в общении с еретиками, были отлучаемы от священнослужения, именно до времени усмотрения вышнего Промысла. Как же мы можем нарушить это правило и через принятие одного распространить закон на всех, прежде отлученных? Поступив так, мы воспротивимся нашему божественному и первоверховному настоятелю, — а он не позволяет таким даже просто благословлять общую трапезу, не только совершать какое–нибудь важнейшее из священнодействий. Это бы означало ввести в соблазн других исповедников и произвести разногласие в людях, строго соблюдающих правила.
Может быть, некоторые поспешили своим судом, по стеснительным обстоятельствам времени и по принуждению требующих, разрешить некоторых из пресвитеров после епитимии. Но нам никак нельзя сделать этого без предстоятеля, так как надобно думать, что причина отлучения была основательная. Ибо иначе как обнаружится различие между изменившими истине и не изменившими, между мужественно подвизавшимися и не хотевшими нисколько пострадать за благо? Где Христос и Велиар, свет и тьма, если все будет смешано, если будет суд прежде суда соборного и мир прежде мира? Должно избегать этого, превосходнейший из отцов, как нам кажется, об этом свидетельствует сама истина.
Хотя отлученному таким образом и было позволяемо совершать нечто важное за неимением кого– либо другого невиновного, о чем знает и твое совершенство, но так как этот пресвитер, сознающий сделанное им у варваров (он там многих крестил) и утверждающий, будто по всему этому следует ему быть разрешенным, не согласился подвергнуться тому, чему подвергаются здешние отлученные, то мы предоставили ему делать угодное, как сам рассудит, не разрешая и не запрещая.
Будь здрав в Господе, прехвальный; мы и находящиеся с нами братия усерднейше приветствуем тебя.
Исповедую благодарность Всесвятому Богу, что я, хотя и поздно, услышал твой любезный голос; но не могу сказать, что я благодарен тому, кто прежде враждебно пресек его. Так как ты, почтенный, когда была устранена печаль, упомянул и о досточтимой иконе Христовой, то я могу сказать, возлюбленный, что недавно присланное твое письмо я нашел вполне соответствующим и нисколько не противоречащим прежним моим письмам.
Согласно твоим выводам, нет сомнения в том, что всякая икона есть отображение чего–то иного, — то есть первообраза. Если же нужно выразиться логически непротиворечиво, икона есть некое отношение; и в этом смысле она и уподобительна, и выразительна, и соответствует первообразу.
При этом иконе Христовой надобно воздавать поклонение не как веществу, но как Самому Христу, ибо чествование образа восходит к Первообразу, и действием ума вещество не смешивается с начертанным образом. И богопочитательное, как говоришь ты, поклонение надобно приносить Спасителю Христу как прежде воплощения, так и после воплощения; как без иконы, так и чрез нее. Этому правому учению никто из здравомыслящих, я думаю, не станет противоречить.
Сообразно этому уместно будет использовать и примеры солнца в отношении к его отображению в воде и идеального (математического) треугольника в отношении к вещественному. Ибо, если предположить, что солнце или изображение треугольника достойны почитания еще прежде того, как первое отразилось в воде, а второе предстало нашему взору в веществе, то очевидно, что и после проявления или слияния с веществом, то и другое достойны почитания.
Таким образом, ты основательно показал, что Господь наш Иисус Христос достоин Богопочитания и поклонения — и прежде воплощения, и после воплощения. Так, почтеннейший, Христу несомненно подобает воздавать Богопочитание, но досточтимую икону Его мы не почитаем как отдельное божество (подобно тому, как, по предположению, не почиталось бы солнце, уже отразившееся в воде, в отличие от самого солнца; равно как и не почитался бы треугольник вещественный, в отличие от треугольника идеального).
Заметь, что у нас, христиан, одно Богопочитание только одной Святой и Единосущной Троице воздается всею тварью видимою и невидимою. Поэтому и нельзя сказать, что досточтимой иконе Христовой воздается богопочитание. Одно из двух: или почитание иконы включается в Троическое богопочитание, что невозможно, так как нельзя делать какого–либо прибавления к Троице (иначе Она окажется четверицею); или, если ее почитание не включается туда, но сама по себе икона богопочитается, то мы допускаем два богопочитания. В таком случае — что иное могут думать о нас язычествующие иконоборцы, как не заключить отсюда, что мы, наряду с Творцом, еще и оказываем сугубое богопочитание твари, и, таким образом, нисколько не уступаем арианам в нечестии?
Итак, должно покланяться иконе Христовой, но Богопочитание воздавать не ей, а изображенному на ней Христу, как следует из вышесказанного, ибо образ и Первообраз — два предмета, и различие между ними — не по лицу, а по сущности.
Пишу к тебе, почтенный, теперь, когда мне, по воле Божией, случилось найти письмоносца; и из самого заключения нашего я намеревался сделать это, и не однажды, а дважды, или может быть, несколько раз; ибо, хотя вы из другой страны, но по образу мы едины. Так как мы рождены одною Матерью усыновления и приняли один образ истинной веры, являемся братьями и согражданами, имеющими главою Христа, Которого мы тело и
Но каким образом вас, отправившихся в другое место, поток времени заставил попасть в сети здешних властителей? Что сказать на это? Или что говорит Священное Писание? И множество народа повело Ииуя (4 Цар.9:13); но там — на царствование над Израилем, а здесь — на свидетельство об истине, чтобы и ныне исполнилось сказанное:
Обрати сюда ум свой, преблаженный. Стой мужественно, напоминаем:
Вот сладостный подвиг, вот блаженное приобретение — чрез кратковременные скорби и стеснения,
