исповедников, совершенно не уступающих древним Христовым мученикам. Их венец да получишь и ты, треблаженный.
Молись о мире Церкви и о том, чтобы и мне, ничтожному, по величайшей тяжести грехов, которую ношу, не отстать, следуя по твоим стезям.
Будь здоров, любезное мое чадо Евфимий. Не перестаю поминать тебя в своих смиренных молитвах, всегда помня о твоей нелицемерной вере и любви, как ты с первого же дня прекрасно пребывал во смирении и как в самый день разлуки обнаружил свойства своей любви и постоянной готовности к послушанию, как–то раз пришел и принес мне необходимое в дом задержавшего меня архонта, в другой раз совершил морское путешествие и укрепил во мне прекрасные надежды относительно братий, содержащихся под военной стражей в Студийском монастыре.
Также ты хорошо рассудил, что, несмотря на опасность, со всей братией анафематствовал врага Антония, уничтожавшего святые иконы. За это ты подвергся бичеванию с прочими девятью братьями, отличающимися мужеством. Ты совершил, чадо, подвиг мученика, воина Иисуса Христа.
О, возвышенный твой ум! О, твердость твоего сердца! Ты первый был бичуем за Христа и со Христом и после ударов поднялся окровавленный и с растерзанной плотью. Ты не испустил жалобного вопля, не пал на лицо свое, а произнес слова, которые повторяют все: «Не бойтесь, братья, — это ничего не значит». О, святой твой язык! Эти слова пристыдили грозного мучителя, который приказал еще бить тебя за это, и воодушевили твоих братьев подвизаться по твоему примеру и, — что самое главное, — были угодны Богу, уготовляющему тебе венец правды. Только, чадо, будем подвизаться до конца добрым подвигом. Верю, что Бог, открывший для вас этот подвиг, силен и совершить его.
И будучи в изгнании, брат, словом и делом помогай изгнанным вместе с тобою. Молись и обо мне, смиренном, чтобы я мог все перенести ради Христа, ныне гонимого через посредство святой Его иконы. Приветствуют тебя окружающие меня твои братья. Благодать Господа Иисуса Христа да будет со духом твоим. Аминь.
Хорошо, Иперехий, хорошо, дитя мое. Хороший подвиг ты удостоился совершать ради Христа: был бичуем, заключен в темницу, изгнан, сопричислен к исповедникам Христовым. Откуда тебе такая милость, этот дар небесный, — видеть свою кровь пролитою за Христа и тело истерзанным бичеваниями? Смотри, брат мой, не забывай об этом благодеянии, задремав, не отпади от Бога. Прошу, бодрствуй над своим спасением, чтобы претерпеть до конца. Ведь блаженство достигается не одним лишь началом, а и совершением подвигов. Ты испытал боли от ран, перенеси, чадо мое, и труды подвижнические, отгоняя от своего сердца лукавые помышления, которыми человек побуждается к деланию греха. Страшен Бог. Он — огонь, потребляющий Своих хулителей. Будем избегать дерзости, этой двери греха. Твое жилище пусть будет свободно от соблазнов и преподобно.
В твоем распоряжении псалом, песнь, молитва. Читай, плачь. Всегда помни о смерти, о дне Суда, когда все предстанет обнаженным и неприкрытым. Какой будет страх и трепет для подобного мне грешника и какая радость и веселие для праведника! Да, чадо, будем строго наблюдать за собой, чтобы свое сокровище, то есть душу, представить Богу в целости и чистоте. Правда, она оскверняется худыми помышлениями, но опять очищается чрез покаяние слезное.
Молись обо мне, грешном, чтобы мне совершенно спастись. Живущие со мною твои братья приветствуют тебя. Благодать с тобою. Аминь.
Радуйся, Афродисий, чадо мое, вернее — чадо Бога, за Которого ныне и идет борьба. Что произошло с тобою, что ты так твердо решился дать свою плоть за Христа и так стойко, подобно адаманту, вынес многочисленные язвы? Радуйся, воин Христов! Смотри, к чему призвала тебя благодать, как ты сразу взошел на высоту добродетели, освободившись от прежних недостатков. Ты прославил Бога, чадо мое, почтил страданиями твоего тела и меня, грешного. Вместе со славной дружиной ты воссиял среди братии, как утренняя звезда, стал столпом Церкви Христовой.
Но имей в виду, что твое дело в настоящую минуту еще не окончено. Нужно быть твердым до конца, чтобы таким образом получить венец. Мужественно переноси бедствия изгнания. Будь готов даже умереть за святую икону Христову. Берегись дерзости. Бдительно следи за невидимыми врагами. Радуйся в надежде. Переноси огорчения. Бодрствуй в молитвах. Молись, чтобы вместе с вами спасся и я, грешный. Приветствуют тебя окружающие меня твои братья. Господь с тобою.
Радуйся о Господе, чадо Аммон. Целую тебя устами сердца своего. Венчаю тебя похвалами за то, что ты хорошо подвизался, был бичуем за Христа и легко вынес многочисленные язвы. О, если бы мне удостоиться облобызать твою плоть, растерзанную за Христа, если бы и мне, грешному, приобщиться твоим страстям! А расположение твое я уже разделяю. Я рад, что у меня, грешного, такое чадо, кровь которого вместе с кровью его сподвижников–братьев стала свидетельством за истину Церкви Божией, ссылка которого есть изгнание ереси.
Ты в одно мгновение принял раны, и видишь, какими похвалами тебя воспевают. Что же будет на всеобщем Суде, когда Господом будут приняты в небесное в Его царство благословенные Отца Его? Поэтому будь смел, стой. Не останавливайся, как бы уже закончивший свой путь. Впереди еще подвиг, еще состязание. Если будет нужно, отдадим себя на заключение за святую икону Христову. Да, чадо мое, прошу, не вознерадим о нашем подвиге, об изгнании. Заслуживает похвалы не тот, кто только начинает, а тот, кто доканчивает дело Божие.
Нас ежедневно окружают мысленные враги, стреляющие в нас стрелами помышлений. Не упускай их из виду. Облекись в броню веры, любви, надежды. Я слышал, что ты содержишь себя чистым от дерзости, и рад этому, ибо дерзость — мать всех пороков. Бог да вдохнет в тебя, чадо, мужество, да укрепит и приготовит тебя на всякое дело доброе.
Молись и обо мне, грешном, о моем спасении. Если при тебе живет твой брат по плоти и духу, а мое чадо — приветствую его. Окружающие меня твои братья целуют тебя. Благодать с тобою. Аминь.
Радуйся, чадо Симеон, благодатью призванный исповедать Христа. Видишь, Христос не возгнушался тобою за твое прежнее отступление, но благоволил тебе быть бичуемым ради Него, подвергнуться издевательствам, темничному заключению, и, наконец, изгнанию вместе с подобными тебе братьями. Чем ты воздашь Господу за это, что равноценное принесешь? Только тем, что с долготерпением и совершенной верой соблюдешь полученную благодать неотъемлемой.
Поэтому бодрствуй, трезвись, остерегаясь козней диавола, чтобы он как–нибудь не проник, как– нибудь не подкрался. Избегай вида женщин. Живи, не меняя места. Это я говорю потому, что, как слышал, ты оставил келлию с целью врачевания. Теперь, чадо, время не лечения, а мученичества. Если хочешь лечить — врачуй словом болящих душою. А лечить телесно больных позволительно только в том случае, если это удобно делать, живя дома и не переходя с места на место, и то лишь благочестивых мужчин, а не женщин. Это я тебе советую из любви.
Пусть предметом твоего попечения и душевного трепета будет закон Вышнего, занимайся рукоделием, ибо безделье — мать греха. Принимай и далее раны за Христа и даже славную смерть, если Господь удостоит тебя этого. Молись и обо мне, грешном, чтобы мне получить полное спасение. Живущие при мне братья приветствуют тебя. Господь да сохранит тебя невредимым во всех отношениях. Благодать с тобою. Аминь
Твое письмо, честнейший, открывает твои добродетели: своим надписанием оно обнаруживает твое смирение, своим содержанием — силу. Доказательством величайшего твоего благочестия, священный муж, служит то, что ты соприсутствовал мученикам, разделяя их рвение и подвиги, что ты собственными руками похоронил святого Фаддея.
Мне больно за тебя по поводу нечестивой подписки. Но не горюй. Она уже тает и, по мере твоего раскаяния, испарится. Переноси горе и время возбранения священнодействия, до тех пор пока Христос не возсияет весну Православия, Тогда прославишься за дела, совершаемые теперь тобою ради Христа,
