направлении. Вы свободны! Даю десять минут на размышление. По истечении этого срока мы будем вынуждены применить силу для задержания подозреваемых! Я жду вашего ответа, капитан!
Голос смолк и повсюду наступила тишина.
– Надеюсь, вы понимаете, что я не потерплю, если вы согласитесь сдаться! – возмутился Баркли.
Кирк с любопытством посмотрел в его сторону и с издевкой спросил:
– А почему бы и нет, Баркли? Чем вы мне можете угрожать? Пожалуй, Бурк предлагает нам единственно возможный выход! Я поднимаю белый флаг, и конец компании! Дело беспроигрышное. Поверьте, я найду миллион причин для оправдания перед Командованием Звездного Флота!
– Я в этом не сомневаюсь! – ответил глава Лиги. – Ваше пресловутое командование не очень-то огорчится, когда узнает о расправе над нами. Но в данном случае на карту ставится гораздо большее!
Баркли по-прежнему выглядел спокойным и говорил с претензией на превосходство и даже с презрением. Он был уверен в себе и решил, что наступило время действовать.
– На что это вы намекаете? – поинтересовался Кирк, поглядывая в окно.
– Позвольте рассказать вам, капитан, одну занимательную историю. Представьте себе некую уютную мирную планету, ну в точности, как Центавр, – он сделал паузу и, заметив, что все его внимательно слушают, ехидно улыбнулся. – Так вот, на этой планетке существует опять же некое политическое движение. Начало ему положили несколько здравомыслящих и вполне дальновидных граждан, которые заметили, какое тлетворное влияние на хрупкую человеческую натуру оказывает членство в Федерации. Они понимали, что изначальная культура земной цивилизации терпит крах. Представители низших рас неуважительно относятся к морали, культурным ценностям, которых сами не могли создать в силу своей неполноценности.
– Господин Баркли, – прервал его Когли, – советую прекратить! Все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас на суде!
– Сэм, заткнись! – огрызнулся толстяк. – Я просто рассуждаю. Об отвлеченных, так сказать, материях. И капитан это прекрасно понимает, не так ли?
– Продолжайте, Баркли. Мне ужасно интересно!
– Еще бы! Так вот, как и бывало уже не раз в старые добрые времена, началось противостояние и настоящая борьба. Группа прогрессивно настроенных людей из этого движения не сомневалась, что их программа вызовет одобрение у всех здравомыслящих представителей человеческой расы. В этом не было сомнения. Однако сложившаяся политическая система не была способна выдержать широких и радикальных реформ, которые ей предлагались. И вот после долгих лет борьбы в этом воображаемом мире появляется гениальный, но никем не признанный ученый, являющийся давним сторонником описанного выше движения. И ему удается изобрести нечто просто восхитительное! Улавливаете, о чем идет речь?
– Прямо теряюсь в догадках.
– Весьма удивительно, – ухмыльнулся Баркли. – Я думал, человек подобный вам, с характерным расовым типом и интеллектом, сразу же догадается.
'А у Зулу все же завидное терпение, – подумал Кирк. – Жаль, нельзя распускать руки при подчиненном, а то давно бы уже съездил этому борову по рылу!'
– Боюсь, мистер Баркли, – сказал капитан, – я все еще не пойму, о чем речь. Видно, у меня какие-то неполадки с расовым типом. Так что же он там соорудил, если это, конечно, укладывается в воображении?
– Попросту говоря, средство, которое сразу же дало этому самому движению возможность проявить свою мощь, которой она давно уже располагала, но которая отрицалась властями.
Баркли, прищурив один глаз, искоса взглянул на Кирка.
– Капитан, что вы знаете об аннигиляторах?
– Многое.
– Тогда вы должны быть в курсе, что их очень трудно и дорого создавать. Эти два фактора как раз и не позволяют неофициальным структурам изготовить такую штуку. Это под силу и по карману только планетарным правительствам и таким организациям, как Звездный Флот. Впрочем, вернее сказать, так было.
– Ну, и? Продолжайте, продолжайте!
– Короче говоря, этот самый ученый создал совершенно новую теорию управления внутриядерными реакциями. Дело оказалось настолько простым, теорию оказалось так легко применять на практике и стоило это настолько дешево, что с одобрения руководителей движения, наш ученый собственными силами синтезировал несколько сот граммов антивещества в полуподвальной лаборатории. Представляете? Никакого экранирования, никакого дорогостоящего оборудования – один только простенький самодельный реактор! Еще у него в распоряжении имелось несколько картонных коробок из-под детской обуви. И знаете, что сделал наш воображаемый гений?
– Догадываюсь, – процедил Кирк, чувствуя, как закипает в нем гнев. – Этот парень сделал несколько аннигилирующих устройств из этих самых коробок. Это элементарно! Антивещество помещается в середину коробки и удерживается в равновесии статическим полем. Оно находится в таком состоянии, пока поле не нарушится, и антивещество не соприкоснется с картоном.
– Все верно! – с сарказмом воскликнул Баркли, прищелкнув пальцами. Ему доставляло явное удовольствие наблюдать за реакцией капитана. – Вы совершенно правы, он сделал целых четыре аннигилятора! И автоматически это движение стало второй по мощности вооруженной организацией после Звездного Флота. Три устройства были немедленно доставлены в различные города нашей воображаемой планеты, и к ним приставлены самые проверенные и добросовестные члены движения. Каждый из них готов был пожертвовать собой, если того потребуют обстоятельства.
Для пущего эффекта Баркли сделал в этом месте паузу и усмехнулся.
– В конце концов, однажды этот ученый является к президенту планеты и выдвигает требования передать власть ему и его сторонникам. Не раскрывая своеобразия той силы, которой он располагает, ученый предупредил, что в случае невыполнения предъявленных требований столица планеты превратится в руины. Старый осел президент по глупости решил, что речь идет об известном еще с двадцатого века ядерном шантаже. По всей планете начинается поиск атомной бомбы, но результата это не приносит. Потому что ее не существует! В конечном итоге правительство не соглашается выполнить условия ультиматума. Предположим, наш ученый считает, что ответственность за принятие решения ложится только на него, и усаживается с коробочкой под мышкой в укромном месте. Он добросовестно сидит и ждет, когда тупоголовое правительство, наконец, примет решение. А какое место лучше всего приспособлено для ожидания? Конечно же, космопорт!
Баркли снова умолк и принялся раскуривать сигару. Все остальные молча ожидали продолжения, а он тем временем сделал пару глубоких затяжек, наслаждаясь произведенным впечатлением. Однако Кирку бросилось в глаза, что сообщники Баркли реагируют на услышанное по-разному. Макс, Дэйв и Джонс явно были потрясены еще больше самого капитана. А тот, кого называли Смитом, похоже, только делал вид, что заинтересован. И получалось это у него плохо. К сожалению, у Кирка не было времени проанализировать этот факт, так как Баркли, стряхнув на пол пепел, снова заговорил.
– Между тем время ультиматума истекло. Наш ученый все еще ожидал сообщения от своих друзей, которые по-прежнему остаются в столице и ведут переговоры. Он ждет и ждет, а никто не приходит. И полная неизвестность!
– Короче, Баркли! – поторопил его Кирк, уже догадываясь, что будет дальше.
Но глава Лиги только пожал плечами.
– Боюсь, о том, что случилось дальше, мы уже никогда не узнаем! Приказ не был отдан, смею заверить, но взрыв все-таки произошел. И как было обещано, город превратился в руины.
– И погибло более миллиона человек, – добавил Кирк.
– Ну, тут уж ничего не поделаешь! – с наигранным сочувствием произнес Баркли. – Но должен заметить, что один из лидеров предполагаемого движения все же остался жив, чтобы продолжать борьбу. И для этого в его распоряжении есть еще три аннигилятора. Вот так-то, Кирк. Поэтому я и не боюсь, что вы сдадите меня властям. Вы же не хотите брать на себя ответственность за гибель еще одного-двух или трех миллионов человек, не так ли?
– Ах ты, сукин сын! – неожиданно взревел Дэйв и, вскочив на ноги, бросился на своего босса.
