книжка снова наполняется множеством сведений об истории, мятежах в царское время, о бегстве жителей в Китай, где они превращались в рабов, о борьбе с басмачами… Это был настолько интересный, богатый материал, что Фучик не мог охватить его за одну поездку и решил во что бы то ни стало побывать здесь еще раз:
«Говорят, есть в Риме колодец, обладающий волшебной силой.
Если напьешься воды из него, полюбишь Рим глубокой любовью, снова и снова будешь к нему возвращаться. Так рассказывают люди, которые любят легенды.
Не знаю, вода из какого арыка Средней Азии могла бы годиться для такой легенды. Во всех арыках там вода мутная, такую поэты не воспевают в любовных песнях, да и у арыков там более серьезные дела: нужно напоить хлопковые поля, оазисы в степях, тутовые деревья, карагачи, которые дают тень, яблони, цветы. И пить из арыков не особенно приятно. Пока не привыкнешь, со страхом считаешь дни, требующиеся для того, чтобы тифозные бациллы начали действовать.
И все-таки ты, однажды пройдя по советской Средней Азии, полюбишь эту землю глубокой любовью, снова и снова будешь к ней возвращаться. Не вода, а люди имеют здесь такую притягательную силу, и это не волшебство, а сила рук их оказывает на тебя такое действие.
Жизнь здесь растет на твоих глазах».
Фучик неохотно уезжал из Средней Азии. Он полюбил этот край, полюбил не только его дикую, девственную природу, высокие, до небес горы, зеленые долины и бескрайние степи, не только его тысячелетнюю древнюю культуру и восточную экзотику базаров, мечетей и храмов, но главное — его талантливый народ, пробужденный Октябрем к новой жизни.
«Наша делегация, — писал Фучик в газете „Правда Востока“, — прибыв в Среднюю Азию, была поражена колоссальнейшим размахом строительства. В то время как капиталистические страны поражены острой безработицей (миллионы безработных пролетариев вынуждены буквально влачить жалкое существование), Советский Союз благодаря социалистической стройке не только ликвидировал безработицу, но фактически еще больше нуждается в обученных и подготовленных кадрах. Наше пребывание в Средней Азии убедило нас еще в том, что европейское местное население республики рука об руку, без проявлений шовинизма и национализма строит, индустриализирует, коллективизирует этот огромный край».
Темпы, темпы, темпы. Это бросалось в глаза всюду, где побывала делегация в Средней Азии, и на обратном пути; в Самаре, Сталинграде, в Ростове-на-Дону, в Харькове, а затем снова в Москве и Ленинграде. «Кипи, ломая скалы, ударный труд», — пели в то время. На десять месяцев раньше срока вошел в строй Сталинградский тракторный завод. Свой первый трактор рабочие завода направили в подарок XVI съезду партии. Москва устроила посланцам завода торжественную встречу на всем пути от вокзала до Большого театра, где заседал съезд.
Завод «Ростселъмаш» оставил у Фучика неизгладимое впечатление: он мог выпускать в 1,5 раза больше сельскохозяйственных машин, чем все заводы царской России. В Харькове делегация побывала в детской коммуне имени Ф.Э. Дзержинского, которой заведовал А.С. Макаренко.
Фучик твердо решил, что о Советской стране он напишет книгу, когда вернется домой. В Москве он принял участие в организованной журналом «Вестник иностранной литературы», редактируемым А.В. Луначарским, анкете «Какова будет ваша позиция, если империалисты развяжут войну против Советского Союза?». На этот вопрос ответили многие прогрессивные деятели культуры на Западе. Фучик в письме в редакцию отвечал: «Сейчао я как раз езжу по Советскому Союзу и собственными глазами вижу чудеса пролетарского энтузиазма. Вижу гигантское строительство социализма. Вижу, как вы пересаживаете страну на автомобиль, а крестьянина на трактор. Вижу, как под рукой диктатуры пролетариата расцветает богатая, но отсталая Средняя Азия. И теперь лучше, чем когда-либо, я вижу, что первый наш долг — не допустить нападения обанкротившихся капиталистов на Советский Союз».
Наступил день отъезда на родину.
ПРАВДА, КОТОРАЯ УЧИТ
Друзья и товарищи единодушно отмечали перемены в нем: окрыленность и стремительность. У Фучиков была та атмосфера непринужденности и простоты, какая с первых же минут пребывания гостя заставляет его отрешиться от скучных условностей и почувствовать себя здесь своим человеком.
— Похоже, ты все время там пил шампанское, — шутили друзья, оглушенные его бесконечными рассказами. — Тебя точно подменили в Средней Азии.
Ему задавали все новые и новые вопросы.
— Да оставьте вы его в покое, — просит Густа. — Я его и разглядеть еще не успела как следует. Правда, Юлек?
— Разглядишь на фотографиях, — улыбался он широкой открытой улыбкой, загорелый до черноты. — Сидеть и нежиться дома мне некогда, меня заждались в «Творбе».
Уже через два дня после возвращения делегатов «Руде право» поместила сообщение о том, что они будут выступать с отчетом на открытом собрании в Народном доме на Виноградах. Собрание организовал Союз друзей СССР — массовая организация, созданная в 1930 году по инициативе КПЧ. Подготовительный комитет, в который входили Б. Шмераль, И. Секанина, Ю. Фучик, так формулировал цели организации: «Ознакомить трудящиеся массы с правдой о СССР и организационно объединить их для всеобщей защиты Советского Союза против нападок империалистов».
Организаторам и активистам движения за чехословацко-советскую дружбу было нелегко. Фучик почувствовал это сразу же на первом собрании, которое открыл Ян Шверма.
— Сегодня уже не стоит вопрос, удержится или нет власть Советов. Сегодня диктатура пролетариата распространяется и на другие страны… Одним из средств борьбы империалистов против СССР является ложь. Более 12 лет по всему миру растекается грязный поток самых бессмысленных небылиц, вымыслов и клеветы о жизни и стремлениях рабоче-крестьянского государства. Тысяча рабочих все еще верят в эту ложь. Совершенно необходимо, чтобы трудящиеся массы узнали правду об СССР.
Две тысячи граждан, которые пришли приветствовать вернувшуюся из СССР делегацию и одновременно проститься со следующей группой рабочих, уезжающих в Москву, слушают затаив дыхание. Под бурные аплодисменты новая делегация принимает наказы от представителей пражских и других заводов. Один из делегатов, уезжающих в СССР, не успел закончить свое выступление. Встал полицейский комиссар и объявил собрание закрытым.
Поднялась буря негодования:
— Долой фашизм! Долой диктатуру буржуазии! Слово берет Фучик. Но говорить ему не дают. В зал ворвалась дюжина полицейских молодчиков. Его насильно стаскивают с трибуны и объявляют собрание закрытым. Фучик не отчаивается. В газете «Руды вечерник» он публикует свой репортаж «Из дневника чехословацкой делегации в СССР» (затем последовало еще семнадцать статей с путевыми впечатлениями), и через четыре дня после разгона собрания в Народном доме он собирается выступить на крупном митинге пражских рабочих в центре города у Пражшной Враны. Но полицейский комиссар, прервав вступительное слово А. Запотоцкого, запретил собрание. На сей раз полиция, оцепив весь район, действовала еще более
