Бовос наклонился вперед, стараясь не пропустить ни одного сказанного ему слова.
Дункан поднялся по лестнице и постучал в дверь приемной. Полет на Эротитус занял у него более двух недель. Этот срок мог быть и большим, если бы не содействие генерал-капитана, предоставившего в его полное распоряжение один из собственных субпространственных звездолетов.
Сейчас, когда он находился всего в нескольких часах полета от Эротитуса, Дункан испытывал потребность в новом приватном разговоре с Родом Трейном. Чрезвычайная важность миссии требовала от него позабыть о личных амбициях. Дункан понимал, что их личная неприязнь может серьезно повредить порученному делу.
От него требовалось любой ценой добиться хотя бы временного перемирия, даже если для его достижения пришлось бы потрафить гипертрофированному самолюбию благородного Рыцаря. По обыкновению, Дункан чувствовал себя лучше всего тогда, когда экстремальные обстоятельства готовы были загнать его в угол. Ему не надо было объяснять подоплеку эмоций, движущих поступками Трейна. Гордость Рыцарей Ордена давно вошла в пословицу.
Понятно, что для Трейна Дункан был всего лишь одним из грязных наемников, и перспектива служить под его началом никак не улыбалась самовлюбленному капитану.
«Хотим мы этого или не хотим, – повторил про себя Дункан, – нам предстоит работать вместе, хотя и на моей территории. Не могу же я допустить, чтобы из-за личного тщеславия мы поставили на грань провала важную операцию».
Дверь со скрипом отворилась, и Дункан оказался в кабинете Трейна, служащем в силу специфических условий Т-корабля одновременно спальней и жилым помещением. Вопреки своему скептическому отношению к Рыцарям вообще и к их капитану в частности, Дункан не мог не отдать должное идеальному порядку, царившему в комнате. Даже две книги, лежавшие на походной кровати Трейна, были расположены строго симметрично относительно изголовья. Дункан невольно усмехнулся, подумав о том, насколько все это было не похоже на тот бардак, который стоял в его собственной комнате.
– Чем обязан? – кисло осведомился Трейн, поднимаясь навстречу незваному гостю.
– Нам нужно поговорить, – сухо пояснил Дункан, – у нас всего лишь несколько часов перед высадкой на планету, и моя прямая обязанность рассказать вам все, что я сам знаю о Эротитусе.
– Благодарю вас, но у меня уже была возможность ознакомиться с докладами СБ на сей счет, – заметил Трейн все тем же кислым тоном, – и я не думаю, что вы смогли бы сообщить мне что-либо новое.
Дункан улыбнулся и без приглашения зашел внутрь, игнорируя очевидное намерение хозяина преградить дорогу. Он пересек комнату и, к ужасу Трейна, демонстративно опустился на тщательно убранную постель.
– Вы так думаете? Вы полагаете, что в докладах СБ содержатся сведения о том, в какие часы открыты местные казино? Там говорится о том, что в распоряжении шефа полиции Нью-Хедона имеются, по крайней мере, три собственных вооруженных формирования, которые он использует для того, чтобы выбивать денежки из местных торговцев и заезжих туристов? Что сообщает СБ о торговле женщинами в здешних краях?
Трейн прислонился к двери и величественно скрестил руки на груди.
– Мне вообще мало что известно о нравах преступного мира, не говоря уже о его локальной специфике.
Дункан оскорбительно усмехнулся.
– А к вашему сведению, это всего лишь верхушка айсберга.
– Вы так уверены, что мне необходимо это знать? Дункан равнодушно пожал плечами:
– Да, если вы намереваетесь выполнить поручение Марика.
– Допустим, вы правы. Чем же тогда объяснить столь халатное отношение наших агентов к своим прямым обязанностям?
Дункан машинально бросил взгляд на корешки книг, лежавших на постели Трейна. Одна из них принадлежала некоему Паттону, фамилия которого показалась Дункану смутно знакомой. Книга второго автора, судя по всему древнего китайского философа, впервые попалась ему на глаза.
– СБ не может знать всего, – заметил он примирительно.
Трейн недовольно нахмурился.
– То, о чем вы только что упомянули, подтверждает мою точку зрения на Периферию. Должен согласиться, что, возможно, я недооценил справедливость ваших слов, произнесенных во время нашей предыдущей встречи.
– Весьма признателен.
– Вероятно, я был склонен несколько переоценивать достижения цивилизации на окраинных планетах. Теперь я вижу, что здесь по-прежнему безраздельно властвует варварство и полное беззаконие. Местное население представляет собой отбросы общества, не имеющие понятия о чести или морали. Технологии вообще не существует. Что касается условий существования, то они не выдерживают никакой критики.
Невольно Дункану стало жаль Трейна.
– Ей-богу, вы странный человек, Род. Я помню слова вашего Магистра, с которыми вы наверняка согласны, о том, что Орден представляет собой скорее социальную, нежели военную организацию, некий прообраз будущего общества. Но я не перестаю поражаться, как вы, человек, посвятивший свою жизнь столь высоким идеалам, так мало осведомлены о жизни реальной. Иногда у меня создается впечатление, что вы просто не верите в возможность применения своих идей на практике.
– Вы оскорбляете меня, сэр! Мне странно слышать подобные слова от человека, чье положение в обществе всецело зависит от былых заслуг его отца.
– Запомните раз и навсегда, Трейн, – произнес Дункан нарочито холодно, с трудом удерживаясь от настойчивого желания дать своему собеседнику по морде, – мой отец не имеет никакого отношения к моей миссии. Генерал-капитан лично пригласил меня. Я не знаю, какие у него были основания для этого, и не стремлюсь узнать. Скажу только одно: я собираюсь выполнить его поручение, даже если вы приложите все силы, чтобы помешать мне в этом. И еще одно. Не судите слишком строго обитателей здешних мест. Приберегите свое суждение до той поры, когда вы с ними получше познакомитесь. Держу пари, что вы в первый раз на Периферии.
– Вы правы. И могу добавить, что не горю желанием задерживаться здесь особенно надолго.
– Могу только повторить, что для человека, служащего в элитном подразделении Томаса Марика, у вас весьма странные взгляды на способы достижения целей, записанных в его уставе.
– Что вы этим хотите сказать? – осведомился Трейн все тем же высокомерным тоном.
Дункану с большим трудом удалось подавить приступ охватившего его раздражения.
«Черт побери, – подумал он, – ну и послал же Господь мне такого сноба».
– Не забывайте, что Периферия – это граница цивилизации, в традиционном значении этого слова, – терпеливо напомнил он. – Понятно, что люди здесь собрались разные, но упаси вас Бог смотреть на них сверху вниз. Во-первых, в этом случае я не дал бы за вашу жизнь и гроша, а во-вторых, в каких бы примитивных условиях они ни жили, они заслуживают не меньшего внимания и уважения, чем обитатели Внутренней Сферы. Вы правы, здесь больше чем достаточно преступников, профессиональных игроков, контрабандистов, пиратов и проституток, но большинство населения составляют все же фермеры, золотоискатели, охотники и другие честные люди, поставившие своей целью обеспечить благосостояние своих детей ценой своего повседневного изнурительного труда.
Если вы изучали историю Звездной Лиги, то должны помнить, как много лет потребовалось регулярной армии, чтобы поставить территорию Периферии под контроль правительства. Здесь живут гордые и независимые люди. Приглядитесь к ним, Трейн. Право, они заслуживают хотя бы этого.
На какое-то время Трейн, казалось, потерял дар речи. Но Дункан хорошо понимал, что выиграть одно сражение еще не означает выиграть войну. Чтобы закрепить свой успех, он быстро поднялся со своего места и направился к двери.
– Увидимся при посадке.
К его удивлению, Трейн остановил его, схватив за руку:
