– Входи, сынок.
– Генерал-капитан прислал записку, в которой просил меня навестить его.
Кальма кивнул:
– Знаю. Где твои друзья?
– Они ожидают меня снаружи. Генерал-капитан предоставил Роду и его ребятам месячный отпуск. Мы решили провести его вместе.
– Насколько мне известно, лейтенант Бовос принял предложение Томаса присоединиться к Ордену.
Генерал не стал распространяться на тему о том, как он был разочарован, когда Дункан вежливо, но твердо отклонил аналогичное предложение.
– Ты должен гордиться своим сыном, Гаррисон.
Старый генерал и его наследник одновременно повернулись, чтобы приветствовать генерал-капитана, только что вошедшего в комнату. Марик сильно постарел за последние несколько месяцев, но держался по-прежнему прямо, а его глаза все так же светились присущим им холодным блеском.
– Я очень горд, Томас, – ответил старый генерал, кладя руку на плечо сына.
– У меня есть для тебя приятный сюрприз, дружище. Дункан только что согласился принять звание почетного члена Ордена. Первого почетного члена в истории Ордена, должен добавить.
Лицо генерала засветилось от удовольствия.
– Поздравляю, сын!
Дункан низко поклонился Марику.
– Генерал-капитан, отец, если в моем присутствии больше нет необходимости…
Томас Марик позволил себе улыбнуться.
– Конечно, Дункан. Я знаю, что твои друзья ожидают тебя.
Отец и сын обнялись на прощанье.
– Счастливого пути, сынок, – напутствовал Дункана старый генерал. Как всегда в таких случаях, его глаза приняли печальное выражение.
Одному Богу было известно, когда еще они увидятся снова.
Даун присоединилась к друзьям через несколько дней после своих приключений в космосе, и ее рассказ послужил достойным завершением истории, начавшейся почти полгода назад.
Доказательство, содержащееся в черном свертке, могло убедить кого угодно, что проклятие, висевшее над Внутренней Сферой три столетия, уничтожено раз и навсегда.
Ей, как и другим, была предложена честь пополнить ряды Рыцарей Ордена, но никого не удивил и не обидел ее гордый и решительный отказ.
Подняв глаза, Трейн увидел подходящего к нему Дункана в компании Хаукса и Бовоса. Карл Вилльерс и Джон Блике шли чуть позади них.
– Мы готовы, Род, – весело объявил Дункан. – Ой, прошу прощения, капитан первого ранга Трейн. Поздравляю, дружище!
– Спасибо. Поздравляю и тебя со званием почетного Рыцаря. Генерал-капитан еще никому не оказывал подобной чести.
Трейн невольно улыбнулся про себя, подумав о том, что Дункан наверняка бы отказался и от этого звания, если бы не опасался оскорбить генерал-капитана повторным отказом.
– Впереди у нас месяц отпуска, друзья. Почему бы нам не отпраздновать это событие?
– Звучит прекрасно, но, боюсь, что никто из нас не может похвастаться обилием си-кредиток государственного казначейства.
– Ошибаешься, Род. Раскрою вам небольшой секрет. Сразу после нашего успеха на Играх я сделал несколько удачных инвестиций и только что получил по ним хорошие дивиденды. Мы с вами – богатые люди, ребята.
Трейн повернулся к Даун:
– Ну а ты что скажешь? Пойдешь с нами?
Даун отрицательно покачала головой, но не смогла удержаться от улыбки, заметив выражение разочарования, появившееся на лицах друзей.
– Нет, – объявила она. – Мне пора возвращаться на Джебуку. У меня есть неплохой повод потребовать восстановления моей воинской чести.
На прощание Дункан обнял ее за плечи.
– Что же получается? – грустно пошутил он. – Того и гляди, нам еще придется встретиться на поле битвы, но уже в разных командах.
– Кто знает? – ответила она. – Я могу еще и вернуться.
ЭПИЛОГ
С высоко поднятой головой Даун миновала коридор, ведущий в Зал Совета, где уже собрались носители Родового Имени клана. В одной руке она держала черный сверток, с которым не расставалась за все время пути с планеты Марик, в другой держала лазерный пистолет.
Даун уже было известно, что Великий Совет Ханов сместил Ульрика Керенского с поста ильХана по обвинению в геноциде против собственного народа. Теперь Бессмертные Стальной Гадюки собрались в Зале Совета, чтобы окончательно решить, какую позицию они займут на Испытании Отказа, которое вскоре должно было состояться по требованию Ульрика.
Впрочем, у нее было собственное дело к Совету Воинов. Она прошла через массивные двери, открывающие доступ в Зал Совета. Никто не пытался остановить ее и даже в первый момент не заметил ее появления.
Оказавшись в зале, она быстро оглянулась вокруг себя. В отличие от собрания, состоявшегося здесь пять месяцев назад, ни на ком из присутствующих не было ритуальных мантий и знаков отличия.
Хан Пригард Зелмен стоял на вращающемся подиуме рядом с Артуром Стокласом, Хранителем клана.
– Итак, мы пришли к согласию относительно нашей позиции на будущем форуме! – провозгласил Хан.
– Сейла! – прозвучал ему в ответ единодушный хор воинов.
Быстрыми шагами Даун пересекла зал и поднялась на платформу. Выражение шока и изумления, которое она увидела на лице Хана, только подстегнуло ее решимость.
– Воины Стальной Гадюки! – крикнула она, отбрасывая пистолет в сторону. – Прошу вас выслушать меня!
Возмущенный Пригард Зелмен повернулся в ее сторону:
– Это собрание Бессмертных клана. Вы не имеете права присутствовать здесь. Ваше имя навсегда исторгнуто из истории клана. Неужели у вас не сохранилось даже гордости воина, чтобы, вопреки нашим обычаям, решиться вторгнуться туда, где вас не желают больше видеть.
Гневный хор голосов собравшихся воинов заглушил последние слова Хана, но не поколебал решимости Даун.
Хранитель Стоклас вмешался в разговор, прежде чем она успела произнести хотя бы одно слово:
– Как вы осмелились вернуться на Джебуку вопреки воле клана?
– Я явилась сюда, Артур Стоклас, чтобы открыто заявить о своих правах и отвергнуть ваши фальшивые обвинения. Бессмертные Клана Стальной Гадюки, я взываю к вашей справедливости! – воскликнула она. – Я проделала долгий путь, прошла многие испытания и вернулась обратно, чтобы занять мое законное место среди вас.
– Ни слова больше, – оборвал ее Хан. – Вы должны немедленно покинуть собрание и территорию кланов.
– Нет, мой Хан, – покачала головой Даун. – В своих скитаниях я повстречалась с великим противником. Я победила его в честном бою, даровав ему право сразиться со мной в Кругу Равных, оказав ему тем самым честь, которой он, возможно, и не заслуживал.
