— Но черт меня побери! — Он неожиданно ухмыльнулся. — Я вовсе не плюю на чужую религию или философию. Это вредно для здоровья, и — кто знает? — может быть, люди и правы. Будь сильным, Коршун, и надеюсь, ты услышишь песню тотемов.
Несколько минут они шли молча. Коршун искоса поглядывал на верзилу индейца. Хоть тот и не жаловался, было видно, что Ночному Бродяге очень больно. И что хуже всего, он был сильно ослаблен потерей крови из двух пулевых ран. Лицо его побледнело, кожа на скулах натянулась. Запавшие глаза лихорадочно блестели. Хоть он и не замедлял движения, но уже не шел, а едва волочил непослушные ноги. Коршун видел, что его спутнику все труднее заставлять себя двигаться.
— Куда мы идем? — спросил он наконец.
Ночной Бродяга ответил не сразу. Он слегка потряс головой, словно стряхивая пелену овладевающего им сна, и с изможденной улыбкой повернулся к Коршуну.
— Мы? — спросил он. — Я собираюсь встретиться со своими товарищами. А ты возвращаешься туда, откуда пришел.
Коршун решительно покачал головой:
— Я тебе нужен.
Ночной Бродяга рассмеялся:
— Ты себе льстишь! Ты и впрямь проворно обращаешься с ножом и неплохо перевязываешь раны. Но это не значит, что ты можешь играть с нами в одной команде. Может, лет через десять, но не сейчас.
— Вы — это раннеры?
Верзила индеец вновь посмотрел на него — на этот раз оценивающе. Было видно, что он принимает решение.
— Да, — произнес он.
— Что у вас произошло?
Ночной Бродяга на мгновение задумался, затем пожал плечами.
— Думаю, ничего не случится, если я тебе расскажу, — ответил он наконец. — Да собственно, и рассказывать особо нечего. Вылазка была неудачной. Мы ждали, пока одна из наших команд закончит свою часть работы, но… — Он снова пожал плечами. — Они так и не вернулись, видно, такова судьба. А потом другая команда напала на нас. Другая теневая команда. Корпорация, против которой мы совершали вылазку, сама наняла раннеров для охраны. Такого мы никак не ждали, хотя это было весьма разумно. Послать вора поймать вора.
Голос его стал едва слышен, а лицо — безжизненно, словно маска. Какое-то время он шел, как лунатик, — тело продолжало двигаться, хотя сознание уже покидало его.
— Так что же случилось? — настаивал Коршун. Ночной Бродяга вскинул голову, словно его неожиданно разбудили.
— Я вырубаюсь, — сказал он спокойно. — Потеря крови, болевой шок. Ты уж лучше не давай мне молчать.
— Так что же случилось? — снова спросил Коршун.
— Нам крепко досталось, — бесстрастно продолжал Ночной Бродяга. — Там были я и… мой друг и остальные ребята из моей команды. И еще шестеро.
Он посмотрел на Коршуна, его губы искривила мрачная ухмылка.
— Настоящие индейцы, вам бы нашлось о чем поговорить. — Улыбка на его губах потухла. — Это была их вылазка. Меня они взяли как координатора, потому что я неплохо знаю городские джунгли. Парни хороши, но только когда действуют мелкими группами. Я был нужен для координации действий. В случае провала Марей, мой друг, и остальные из моей команды должны были изображать простых воров.
Рассказывая, индеец отрешенно смотрел вдаль. Коршун знал, что он не вспоминает, а словно воспроизводит события на трехмерном воображаемом экране.
— Они прикончили Марси, — спокойно продолжал индеец. — Пуля со смещенным центром тяжести: она вошла в верхнюю губу и разворотила весь затылок. Дюжине остальных, думаю, досталось не меньше. — Он покачал головой. — А может, я ошибаюсь, может, их просто ранили. Но как бы там ни было, команду рассеяли, и нам пришлось разбегаться, иначе перестреляли бы всех до одного.
— Тогда тебя и ранили?
Ночной Бродяга кивнул.
— Думаю, да. Я в тот момент ничего не почувствовал. Иногда так бывает. Лишь позже я ощутил, как онемел бок. — Он посмотрел на Коршуна сверху вниз. — С пулевыми ранениями часто так: немеет, деревенеет, а болеть начинает потом.
— И что ты собираешься сейчас делать?
— Есть план на случай непредвиденных обстоятельств, — медленно произнес Ночной Бродяга, — явки, время встречи, инструкции. Перегруппируемся и посмотрим, что можно предпринять, чтобы спасти вылазку.
— Так ты сейчас туда и идешь?
— Угу, — едва слышно ответил Ночной Бродяга.
Коршун вдруг с тревогой посмотрел на своего спутника. Голос верзилы раннера звучал тихо и безжизненно, слова он выговаривал с большим трудом.
— Ты в порядке? — настороженно спросил он. Ночной Бродяга ответил не сразу. Все, что он смог, — это выдавить: — М-м?
Коршун остановился. Его худшие опасения подтверждались. Индеец сделал еще несколько шагов и лишь тогда, сообразив, о чем его спрашивают, тоже остановился.
— Ты в порядке? — повторил Коршун. Еще одна пауза.
— Нет, — медленно произнес Ночной Бродяга. Он потряс головой, словно пытаясь прийти в себя. — Нет, — повторил он, на этот раз более отчетливо. — Черт, я вырубаюсь…
— Где у вас место встречи?
— В парке «Денни». Это далеко отсюда?
Коршун посмотрел по сторонам. Они находились на перекрестке Шестой улицы и Пайн-авеню.
— Где-то с километр, может, и больше.
— Черт! — Ночной Бродяга откашлялся и сплюнул на землю.
Коршун заметил, что слюна у него на губах потемнела от крови. Верзила прислонился к стене и закрыл глаза — потеря крови и боль вконец измотали его. Но потом Ночной Бродяга пересилил себя и в упор посмотрел на юношу.
— Недавно ты сказал
Если Коршун и колебался, то лишь мгновение.
— Да. — Он старался говорить спокойно, не выдавая своего волнения. — Да, я хочу помочь. Что нужно делать?
Раннер улыбнулся.
— Проводи меня на встречу, — сказал он. — Я решил идти туда, и там будет непросто — понимаешь, о чем я? Хочу, чтобы ты прикрыл меня. Будешь у меня за спиной, тебе понятно?
— Ты не доверяешь своим партнерам?
Ночной Бродяга коротко рассмеялся и тут же мучительно закашлял. Он снова сплюнул и вытер с подбородка окровавленную слюну.
— У раннеров не принято доверять друг другу, приятель. А сейчас самое время купить тебе пистолет.
…Коршун держал пистолет, прикидывая его вес. Оружие было тяжелее, чем он ожидал, от него веяло холодом и смертью. «Фичетти секьюрити-500» — так назвал его торговец оружием. Это была легкая модель очень малого калибра — почти карманный пистолет. Но в небольшой руке юноши он выглядел внушительно.
Раньше Коршун никогда не покупал пистолетов. Говоря по правде,
