Александр Македонский

Александра перед товарищами по случаю брака брата-эпилептика и собственного седьмого (!) брака. Что сталось бы с Александром, если бы Филипп остался жив? Долгое время отвергавший женщин, которых ему предлагали, предававшийся со своими товарищами по борьбе и играм однополой любви, жалкий атлет, который не умел даже плавать, Александр выстроил свою личность подобно тому, как он выстроил собственную империю — благодаря воле, честолюбию и упорству Нежная, чуткая, склонная к мечтательности, словно бы женственная душа, беспокойный характер, каким он предстает на всех, даже самых идеализированных портретах, Александр ведет непредсказуемую, полную контрастов и двойственности чувственную жизнь. Вспыхнувшая в 328 году страсть к Роксане, которую он наградил сыном лишь через пять лет, не помешала ему предпочитать ей любовь Гефестиона. Но все это лишь любовные интрижки, которые едва затрагивали современников Александра. Что интересовало их и интересует сегодня нас, так это его контролируемая горячность, расчет стратега, любознательность, открытость ума, поиски потустороннего, мужество. А все прочее — лишь литература или легенда, как халдейские гороскопы и болтовня про амазонок.

В один прекрасный день этот в высшей степени упорядоченный жизненный порыв иссяк. В возрасте 32 лет, будучи на вершине славы, Александр внезапно, как бы в одночасье, умирает — подобно каменщику, сорвавшемуся с вершины возведенного им здания. И на протяжении целых десяти лет никто не задавался вопросом о том, как это могло случиться. Во времена Аристотеля было принято искать конечные причины. Поговорили о воле богов, о судьбе — и удовлетворились незнанием. Он умер «случайно», quod accidit, как это может статься, от лихорадки или от яда. На протяжении столетия биографы, вдохновлявшиеся врачом Литтре, пытались собрать воедино предпосылки роковой развязки. Пищевое отравление в Согдиане в 329 году, восемь ранений, одно из которых, очень тяжелое, было получено у Мултана в 326 году, лишения, которые пришлось перенести при переходе через пустыни, построение отвоеванной империи, 18 месяцев походов в 324–323 годах, которые перемежались пирами и оргиями, три гнетущих известия: бегство Гарпала, смерть Гефестиона, измена Антипатра — вот, если угодно, предпосылки роковой болезни. В последние два или три месяца жизни Александр был свиреп, гневен, неспокоен, нерешителен. Он замкнулся в себе. Он был растерян. Он много пил. Он не спал. Его интеллектуальное и физическое истощение ощущается даже в официальном тексте «Царского ежедневника». На протяжении 18 месяцев он выстраивал свою смерть, как другие строят дом, — в тишине, тайне, без того, чтобы хоть что-нибудь заметил или мог что-нибудь сказать кто-то из окружавших его врачей. Для будущих прагматиков он умер от переутомления, от бесчисленных страданий, от пищевых и сексуальных излишеств. Но что же его сразило и упокоило навек: капля воды, проглоченная в болотах Кармании или Вавилона, зараженная невесть каким вирусом, что столь нередко на Востоке? А может быть, его унес лептоспироз или какое-то инфекционное заболевание со стремительным течением, так что болезнь невозможно было ни предвидеть, ни излечить?

Такова еще одна, седьмая версия смерти Александра. Уход из жизни молодого, красивого, как ангел, и могучего, как Ахилл, завоевателя, если он был предумышлен, желанен и готовим, остается шедевром в глазах всякого его почитателя. Шедевр тайны, которая будет питать историю, легенду, роман до тех самых пор, пока биографы будущего не предложат восьмую, десятую, сотую версию его смерти, словно Александр все еще окончательно не ушел из мира живых. И в самом деле можно так думать, судя по обожанию, которым до сих пор окружена его личность, по тому уважению, которое ему спешат засвидетельствовать, по числу посвященных ему книг и фильмов¹¹⁶, по тому живому чувству, с которым люди нарекают детей его именем, а те это имя носят: Скандер, Саша, Александр… Бессмертными остаются лишь те, кого любят.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Лучшим исследованием о Клитархе остается работа P. Goukowsky, Notice a Diodore de Sicile, Bibliotheque historique, 1. XVII. Paris, Les Belles Lettres, 1976, pp. IX– XXXI, и «Notes complementaires», pp. 165–277 (passim).

² Об Арриане Никомедийском (87–167? н. э.) мы располагаем пятью новыми работами: 1) Тезисы докторской диссертации Н. Tonnet, Recherches sur Arrien. Sa personnalite et ses ecrits atticistes (Bibl. de la Sorbonne, машинописный экземпляр, 1979); 2) P. A. Stadter, Arrian of Nicomedia. Univ. of N. Carolina Press, 1980; 3) R. Syme, «The Career of Arrian», Harvard Studies in Classical Philology, v. 86 (1982), pp. 171–211; 4) ?. A. Brunt, Arrian with an English Translation, vol. I. Introduction, pp. IX–LXXXII; vol. II, приложение XXVIII: The date and Character of Arrian's work, pp. 534–572, Cambridge (Mass.) and London, 1976 и 1983; 5) P. Vidal-Naquet, Flavius Arrien entre deux mondes, в приложении к изданию: Arrien, Histoire d'Alexandre… перевод P. Savinel, Paris, Ed. de Minuit, 1984, pp. 311– 394.

³ Относительно легенды и «Романа об Александре», ср., помимо публикаций, приведенных в общей библиографии, еще пять следующих работ: Erwin Mederer, Die Alexanderlegenden bei den altesten Alexanderhistorikern. Stuttgart, Kohlhammer, 1936; Fr. Pfister, «Studien zum Alexanderroman» Wurzburger Jahrb. f. d. Altertumswiss., 1 (1946), 29–66; Reinhold Merkelback, Die Quellen des griechischen Alexanderromans, Zetemata, vol. 9, Munchen, 1954; Fr. Pfister, «Alexander der Grosse in den Offenbarungen der Griechen, Juden, Mohammedaner und Christen», Denkschr. d. Akad. d. Wiss. zu Berlin. Sekt, fur Altertumswiss., 3, 1956; Jean Frappier, Le Roman d'Alexandre et ses diverses versions au XII^e siecle, Grundriss der romanischen Literaturen des Mittelalters, vol. IV, Heidelberg, 1978, SS. 149–167. Подготовленное К. Мюллером на основании трех рукописей XIV–XVI вв. издание греческого «Романа об Александре» (в серии Дидо в 1846 г.) и примечания, которыми оно снабжено, в настоящее время считаются искусственными и устаревшими. Ср. общую библиографию.

⁴ См. J. Е. Atkinson, A Commentary on Q. Curlius Rufus' Historiae Alexandri Magni, тт. 3 и 4, London Studies in Classical Philology, 1980. Автором был, возможно, Курций Руф, консул-суффект 43 г., впоследствии проконсул в Африке, которого клеймит Тацит («Анналы», XI, 20–21). Его «История» была начата, вероятно, в начале правления Клавдия (правил с 41 г. н. э.). У автора очевидно желание подражать Титу Ливию. Риторические обороты, а подчас и идеи заимствованы у Сенеки, Лукана, Стация, в общем, характерны для середины и 2-й половины I в. н. э. Дважды Курций ссылается на Клитарха (IX, 5, 21 и 8, 15) и раз — на Тимагена (IX, 5, 21).

⁵ Лукиан из Самосаты (ок. 115–185) издал ок. 165 г. трактат «Как следует писать историю» (сатиру на умозрительные исторические труды, и прежде всего Арриана), а немного позже (180) — трактат «Александр, или Лжепророк» (памфлет, написанный против Арриана по просьбе Цельса). «Правдивая история» Лукиана является пародией на «Одиссею», Платонову Атлантиду, на утопическое сочинение Ямбула, на «Индию» Ктесия и Арриана, это был один из вероятных источников «Романа об Александре» (ок. 220). Издание с английским переводом в Loeb Classical Library, v. I–IV, Londres, редакция W. Heinemann, 1913–1959.

⁶ См. Georges Daux, Aigeai, site des tombes royales de la Macedoine antique, comptes rendus de l'Academie des Inscriptions et Belles-Lettres, Paris, nov.-dec, 1977 (avril 1978). Самые последние уточнения по-французски о данном месте — принадлежащие самому ведшему здесь работы археологу (M. Andronikos, «La necropole d'Aigeai»), которые помещены в большой подборке богато иллюстрированных статей, вышедшей в 1982 г. в издательстве Ekdotike Athenon S.A., под названием Philippe de Macedoine, pp. 188–229. Ежегодные отчеты о проведенных Археологической службой и Греческим археологическим обществом раскопках публикуются в хронике Bulletin de correspondance hellenique (B.C.H.), издаваемого Французской школой в Афинах. Из года в год находят подтверждение два следующих факта: 1) что обычным местопребыванием семьи Филиппа были Эги; 2) что захоронение, обнаруженное в октябре — ноябре 1977 г., наверняка принадлежит самому царю и одной из семи его жен или одной из его дочерей, умершей в возрасте 20–25 лет.

⁷ Относительно даты этой смерти, устанавливаемой как 10 июня 323 г. до н. э., я