сдерживать себя.
– Твой отец тоже любил поставить меня в трудное положение. Неужели ты будешь так беспощадна к такой старой развалине, как я?
Дани весело рассмеялась, но решила больше не настаивать на своем.
Пикар был признателен ей – к ним приближался первый офицер.
– Капитан, – сказал Райкер, слегка склонив голову в знак уважения.
Затем он кивнул подобным образом девушке. – Мисс Орбуту...
Жан-Люк немного удивился. Ведь он сам собирался познакомить молодых людей.
– Я и не подозревал, что вы знаете друг друга.
– По правде говоря, – объяснила Дани, – мы не знакомы. – Она вежливо улыбнулась старпому. – Вы хорошо информированы, старший помощник.
Первый офицер тоже улыбнулся, печаль промелькнула в его глазах.
– Мы перехватили несколько передач о Конфликтах, а вы присутствовали в кадрах. Тем более, нам пришлось идентифицировать вашу личность на основе сходства с компьютерными данными во избежание ошибки.
– Понятно, – ответила мисс Орбуту. В ее голосе прозвучало страстное желание забыть страшные дни. – Но я все равно удивлена, что вы запомнили меня. Вы ведь, должно быть, видели многих из нас?
– Да... Но должен признаться, я возвращался к вашей записи не один раз.
Дани собралась что-то сказать, и Райкер постарался опередить ее.
– Ваш стакан пуст, – проговорил он. – Разрешите, я наполню его.
– Ах, да... Конечно...
Получив бокал, Райкер ушел к стойке бара. Девушка посмотрела ему вслед.
– Очаровательный человек ваш первый офицер.
Пикар кивнул.
– Он – единственный, на кого я могу оставить 'Энтерпрайз', когда буду уходить в отставку. Хотя этот день наступит не скоро.
Позади Дани, в толпе посетителей, промелькнул Дэйта. 'Он еще не перекрасил свои рыжие волосы, – отметил для себя Пикар. – Неужели андроид выставляет их напоказ?! Типично человеческая черта...'
Не удивительно, что внешность Дэйты снова напомнила Жану-Люку о надзирателях и о Ралаккае.
– Что случилось? – поинтересовалась Дани. – Вы вдруг стали мрачнее вулкана.. Пикар рассмеялся.
– А-а... Задумался о друге, о Ралаккае... О его соотечественниках.
Принесли ли наши усилия хоть какую-нибудь пользу?
Дани растерянно пожала плечами, сама возвратившись мысленно на поверхность планеты.
– Все зависит от того, насколько удачно будет функционировать Совет без Конфликтов. Капитан хмыкнул.
– В том-то все и дело...
В это время вернулся Райкер с наполненным бокалом для Дани.
– Спасибо, – поблагодарила девушка.
– Не за что.
Пикар поднял фужер с синтиголем.
– У меня есть тост, – предложил он. – За Ралаккая и за всех, кто разделяет его взгляды.
– За Ралаккая, – согласился Райкер. Все выпили до дна.
Неожиданное прекращение Конфликтов, благодаря приобретению памяти их участников и отправлению воинов с Аклах, оказало больший эффект, чем можно было предполагать.
Конфликты являлись единственной вещью, которая владела умами членов Низшей Касты клахкиммбрийцев. Военные действия служили своеобразной отдушиной для ежедневных фрустаций рабочих. Теперь видеоэкраны пусты, режим жизни нарушен, и люди с готовностью и интересом слушают уличных пропагандистов вроде Ралаккая.
Шаткое равновесие пошатнулось окончательно. В атмосфере витала готовность к восстанию.
Всего через два дня после возвращения Даннора из зоны Конфликтов все фабрики оказались забаррикадированы. Более того, Гражданская Служба быстро устала проливать кровь в попытках уничтожить опорные пункты восстания.
Наконец открылась вся правда: Армия, оказалось, – огромный пузырь, а восставшие проткнули в него острую иголку. Чтобы он лопнул, осталось ждать совсем чуть-чуть.
В тусклом свете лампы, подвешенной к потолку, Фидельлик не казался таким строгим и надменным, как в прошлый раз, когда его видел Даннор. Тени сгладили его жесткие черты лица и сделали похожим на ребенка, хрупкого и беспомощного.
Комната, в которой Тирдайния-младший впервые столкнулся с Триеннором и другими заговорщиками, фактически не изменилась. Тот же стол, те же стулья... В углах виднелась та же мрачная паутина.
Конечно, сегодня здесь теснее... И не только из-за столпившихся рабочих. Личные телохранители Фидельлика стояли за его спиной. Все места вокруг стола занимали повстанцы. Единственное исключение составлял советник.
Ралаккай улыбался.
– Здесь вам не Палата Совета, да?
– Нет, – ответил Фидельлик. – На Палату не похоже.
– Но согласитесь, – вмешался Триеннор, уже успевший сменить одежду извозчика, – то, что вы собираетесь сказать, нельзя произнести в вашем вызывающем страх месте.
Советник поглядел на него с абсолютным хладнокровием, хотя прекрасно знал, кто такой Триеннор. Он не мог к нему чувствовать ничего, кроме отвращения, как к бывшему аристократу.
– Совершенно верно... Не все в Палате с нетерпением ждут этого.
Фидельлик быстро оглядел лица вокруг себя... Ма'алор, Зонкков, Нурельлид, Риннок.... Наконец, Даннор...
Если Советник и помнил младшего Тирдайнию, то не подал вида.
'Ну и что? – подумал Даннор. – Сейчас я – не тот, что раньше...'
– Не все, – продолжал Фидельлик, – воспринимают ваше движение с полной серьезностью...
– Очень интересно, – язвительно вставил Ма'алор. – Но это не объясняет ваше присутствие здесь.
Ралаккай поднял руку, прерывая его.
– Пусть выскажется, браток. Уже то хорошо, что Советник пришел к нам.
Давай выслушаем до конца.
Фидельлик продолжил, будто его и не прерывали.
– Очевидно, что Конфликты никогда не возродятся. Несомненно также это к лучшему. Конфликты являлись пережитком нашего варварства, позорным пятном, которое нужно смыть как
