ПРОЛОГ
Понимая, что, возможно, попал в искусно подстроенную ловушку, Кирук ступил на территорию древней, давно покинутой обсерватории. В том, что ото западня, он не сомневался: во-первых, и повод для встречи, и имя пригласившего были окутаны пеленой тайны, во-вторых, заброшенное и незнакомое Кируку место казалось полным скрытых опасностей, в-третьих, он должен был удалить перед встречей всю свою охрану.
Кирук оглянулся и недвусмысленно посмотрел на Зибрата и Торгиса, взглядом заставив их остановиться. Недовольные, как псы, которых посадили на слишком короткий поводок, телохранители наперебой стали предостерегать хозяина о возможных последствиях его доверчивости и безрассудства. Не обращая внимания на их протесты, Кирук молча направился к месту встречи.
Обсерватория раскинулась на нескольких скалах, охватив их, как гигантский болотный паук. Где-то в темноте мерцал оранжевым светом одинокий огонек.
Сердце клингона все сильнее кричало об опасности. Как политический деятель, Кирук не испытывал недостатка во врагах. Любой из недругов мог устроить эту встречу, сыграв на его любопытстве.
Кирук догадывался, кто именно пригласил его в такое укромное и далекое от шумных имперских раутов место, и поэтому не мог проигнорировать таинственное приглашение.
Приблизившись к центральному зданию, клингон увидел множество безжизненных и едва видимых в темноте и опустившейся дымке строении поменьше. Сделанные из крепкого камня, они когда-то выполняли вспомогательные хозяйственные и научные функции. Обсерватория не проработала и полвека, как ее захватили клингоны, а вскоре и вся прилегающая к ней территория была присоединена к Империи. Когда до главного здания осталось не более пятисот шагов, Кирук ясно различил силуэты людей. Его рука инстинктивно потянулась к бедру, где висели пустые ножны, напоминающие еще об одном условии встречи: никакого оружия, даже кинжала.
Если это, действительно, ловушка, то у врагов было все преимущество: уединенное место и полная безоружность Кирука. Но эти силуэты могли быть и добрым знаком.
Возможно, они подтверждают опасения и предчувствия Кирука, что здесь, у подножья скал, оборвется его бурная, полная приключений и опасностей жизнь. Неужели он добровольно, без принуждения сам идет к той роковой черте, где будет сражен выстрелами убийц?
Кирук давно уже знал всю правду. Стиснув зубы, он в тревоге прищурил глаза.
Откуда-то из расщелины послышался пронзительный крик крылатого хищника, заметившего добычу. Предзнаменование? Отец Кирука рассказывал о добрых и плохих приметах. Но отец был суеверным человеком.
'А я нет, – сказал сам себе Кирук, – я из другого поколения, мы пытаемся использовать суеверия и страх других людей в своих интересах'. Но все-таки крик невидимого хищника пронзил его душу.
Кирук приблизился к незнакомцам так близко, что мог разглядеть их лица, жесткий взгляд глаз, губы, растянутые в хищном оскале. Внимательно рассмотрев людей, он понял, что это не наемные убийцы. Скорее всего, это были сотрудники охраны.
Кирук поднял вверх руки, демонстрируя свою безоружность. Через мгновение незнакомцы, многие из которых были вооружены до зубов, толпой окружили высокопоставленного гостя. Но никто из них даже пальцем не задел Кирука. Наоборот, у него было чувство, что его взяли под опеку и защиту.
Один из незнакомцев выхватил пистолет и размашистым жестом направил его в сторону обсерватории. Очевидно, этот человек был главным в толпе. Все, и Кирук тоже, послушно последовали в указанном направлении.
Дорога петляла среди маленьких и приземистых сооружений, пока, наконец, не привела к главному зданию, где и светилось единственное окно. В его проеме можно было различить фигуру человека, в ожидании скрестившего на груди руки.
У входа в здание Кирук неожиданно увидел много других охранников. У него создалось впечатление, что обсерватория сейчас представляет собой важный секретный объект.
Наконец, дверь бесшумно открылась, и Кирука пригласили войти. Ему показалось, что внутри здание такое же холодное и безжизненное, как и снаружи. Мебель и оборудование остались с тех давних времен, когда обсерватория была гордостью государства, впоследствии завоеванного Империей.
При слабом свете единственной лампы Кирук различил массивную фигуру стоявшего у окна клингона. Человек повернулся к вошедшему гостю и скрипучим голосом дал указание охране:
– Оставьте нас.
К удивлению Кирука, телохранители послушно выполнили приказ, который не любили все охранники галактики. Не произнеся ни слова, они нехотя направились к выходу.
– Садись, – пригласил клингон, жестом указав на кресло у большого серого стола.
Благодарно кивнув, гость принял предложение.
В помещении пахло сыростью, По углам висела огромная паутина. На полу на вековом слое пыли отпечатались многочисленные свежие следы ног.
Клингон, довольно грузный человек, медленно и с достоинством опустился в другое, более освещенное кресло.
Идя сюда, Кирук перебрал всех, кто мог пригласить его на столь странную встречу, и готов был увидеть кого угодно, но не этого человека. Тот, кто восседал сейчас в кресле напротив, вызвал в госте чувство трепета и страха. 'Осторожно, – сказал сам себе Кирук. – Нельзя показывать свою слабость'.
Наступила тягостная тишина. Взгляды хозяина и гостя надолго сцепились в молчаливой схватке.
– Знаете ли вы, кто я такой?
– Да. Вы – мой император. – Капронек, самое могущественное лицо в Империи Клингонов, самодовольно хрюкнул.
– Очень хорошо. Я пригласил вас не для того, чтобы угрожать вам и вашему клану.
– Рад это слышать, – совершенно искренне признался Кирук.
Император тяжелым и неподвижным взглядом сверлил смущенного гостя.
– Кирук, что вы слышали о 'лояльной оппозиции', а если выражаться яснее, о клане Гевиш'ре?
Так вот в чем дело! Императора волнует рост влияния Гевиш'ре, клана, вышедшего с южного континента, безмозглых идиотов, готовых бросить Империю на проигрышную войну с федерацией. Гевиш'ре, то есть Голодные Ножи.
Кирук на время задумался.
– Я слышал, что они усиливают свои позиции в Совете.
– Это слишком мягко сказано, – усмехнулся император Капронек. – Гевиш'ре вынуждают уходить из Совета моих ставленников. Некоторых они покупают, а других просто убивают, обманом ввергая их в кровавую межклановую войну.
Гость это знал. Его осведомители в Совете и за его пределами всегда быстро и точно информировали своего патрона.
Император скривил губы в неприязни и отвращении.
– Крикуны типа Думерика и Зота карабкаются вверх по служебной лестнице в то время, как гордый и достойный род Камор'дагов, к которому принадлежим и вы, и я, род, который
