– Интересная теория.
В то время как Вайнэ втирала бальзам в его кожу тонкими, ловкими пальцами, Пайк созерцал пляжный домик на фоне лазурного неба и довольно некрасивых столбов. Эти столбы, как объяснила ему Вайнэ, служили защитой от штормовых волн, – во всяком случае, так ей говорила тетя, когда она бывала здесь в детстве.
Было забавно, что он перестал пытаться найти изъяны в иллюзиях Хранителя – перестал копаться в благоприятном стечении обстоятельств, которое привело его на Талос IV, единственное место во Вселенной, где он мог найти счастье.
Где- то, в другой реальности, он был покореженным обломком, –бывшим капитаном звездолета, зависящим от машины, которая работала за все его недееспособные органы. И Вайнэ, выжившая в аварийной посадке, была не в лучшей форме. Но в этой реальности, в мире по их собственному выбору, они были молоды и полны жизни. У них было все, чего двое могут только желать.
– Честно говоря, – сказала она, – не то чтобы в этом трюке с массажем
есть какая-то особенная необходимость. – Внезапно, ее лицо прижалось к его лицу. От нее исходил аромат, похожий на запах цветка, который они нашли как-то в дюнах – сладкий, свежий и очень живой. – Все, что тебе надо сделать, – прошептала Вайнэ, – это попросить.
Перекатившись на спину, забыв о жаре в спине, Пайк привлек ее к себе. Пробежав пальцами по ее волосам, он поцеловал ее.
Может быть, это и не был реальный поцелуй, но он был очень похож на настоящий. И это было уже хорошо.
Черт, это было лучше, чем просто хорошо.
Глава 1
Маккой нахмурился, придав этим бoльшую выразительность озабоченности, написанной на его лице. Он взглянул на капитана, голубые глаза его были полны пафоса.
– Он мертв, Джим.
Первым поползновением Кирка было рассмеяться. Но, взглянув доктору в лицо, он передумал.
– Боунз, – сказал он, понизив голос, так, чтобы никто в комнате отдыха
не мог слышать его, – это же просто растение марэ-марэ. Вряд ли кто предполагал, что оно будет жить вечно.
Конечно, бальфазианское домашнее растение, которое Маккой называл Лулу, видело лучшие дни. Его листья, обычно ярко-красные, теперь побледнели, сморщились и стали ломкими.
Маккой повернул плачевно выглядящий кустик к свету и покачал головой в своей докторской манере.
– Я знаю. Просто он прожил у меня так долго, что я уже, кажется,
ожидал, что он будет со мною до Судного дня. – Он вздохнул. – Кроме того, это практически член семьи. Он был настоящим Маккоем в течение…
– Двух с половиной лет? – прикинул капитан, – Включая время, когда
он жил у твоей дочери?
Доктор фыркнул.
– Дольше. Почти три.
Кирк горестно взглянул на расставленные китайские шашки. Изначальная идея была такая: он и его главный врач устраивают короткое соревнование, – пока Спок не завершит приготовления к обследованию планеты под ними. Кирк согласился на китайские шашки, потому что играть в них было быстрее, чем в трехмерные шахматы.
Но когда Боунз вошел в комнату отдыха, баюкая марэ-марэ в руках, капитан сразу почувствовал, что игре угрожает опасность. Похоже, его предчувствиям можно было верить.
Маккой, видимо, заметил взгляд Кирка, потому что на лице его вдруг появилось виноватое выражение.
– Извини. Мы ведь пришли сюда, чтобы сыграть, не так ли? – Он взглянул на Лулу. – Ты только подожди секунду, хорошо?
Встав с кресла, доктор пересек комнату и поместил почившее растение в пустую утилизационную секцию. Когда он вернулся к столу, его настроение немного улучшилось, – но только немного.
– Ладно, – сказал Маккой, – давай играть.
– Ты уверен?
– Конечно, я уверен. А что? Я не похож на уверенного?
– Честно говоря, – заметил Кирк, – ты похож на плакальщика.
Доктор что-то буркнул и сел обратно в кресло.
– Дело не столько в том, что эта проклятая штука померла, – объяснил
он, не в силах долее сдерживать иронию в голосе, – дело в том, что я не успел с ней попрощаться.
– Ты знаешь, – сказал Кирк, – у меня чувство, что ты справишься с этим. Может быть, даже заведешь однажды новое растение.
– Нет. – Маккой взглянул капитану в глаза, сохраняя на лице застывшее выражение, – Такого марэ- марэ, как Лулу, больше никогда не будет.
– Капитан Кирк?
Узнав голос Спока, Джим взглянул на интерком.
– Да, коммандер?
– Группа высадки собралась. Мы готовы к транспортировке на
Октавиус Четыре.
Маккой поднял бровь.
– Что-то быстро.
– Не вижу причин для отсрочки, доктор – ответил вулканец,
совершенно не меняя тона разговора.
Боунз фыркнул.
– Конечно, уважение к покойному – это не причина.
– Прошу прощения? – сказал офицер по науке.
– Ничего, – быстро сказал Кирк, – Встречаемся в транспортаторной
через пять минут, Спок.
– Подтверждаю, – вулканец не был сегодня склонен к разговорам,
заметил Кирк. Впрочем, не было ли так всегда перед высадкой на необследованную планету?
– Пошли, – сказал капитан Маккою, – Если мы опоздаем, Спок нам
этого не забудет.
Доктор встал и последовал за ним, хотя и без особого рвения.
– Не понимаю, что за суетня, – сказал он. – Если вы видели одну
планету класса М, вы видели их все.
Когда Кирк и Маккой вошли в транспортаторную, Спок, Зулу и двое молодых офицеров по науке уже ожидали их на платформе, другая часть группы высадки стояла в стороне. Слегка повернувшись к ним высокой, стройной фигурой, вулканец взглянул на них своими темными глазами. Хотя его черты лица характерно не выражали эмоций, в его позе чувствовался некоторый намек на нетерпение.
– Ладно тебе, Спок, – прокомментировал доктор, – не верти хвостом.
Скоро ты получишь возможность обнюхать все эти дурацкие скалы вдоль и поперек.
Первый офицер искоса взглянул на Маккоя.
– Доктор, не думаю, что вижу уместность…
– Джентльмены, – сказал капитан, прерывая их, пока они в самом деле
