– Похоже, что так, сэр.
Пайк улыбается. Это – не выражение радости.
– Превосходно, лейтенант. Я свяжусь с адмиралом Пенном. Ему будет
интересно узнать, что Ч’Тинай снова на тропе войны. – Пауза. – Молодец, Спок.
У него нет ответа на этот случай. На Вулкане само собой разумеется,
что любой делает все, что в его силах, чтобы достичь желаемого результата. Среди людей, похоже, это не всегда так.
– Не смущайся, Спок. Ты, вероятно, спас сотни жизней. В следующий раз, когда Ч’Тинай появятся, мы будем к этому готовы.
У него и на это нет готового ответа, но все же он придумывает ответ:
– Я рад, что вы довольны моей работой.
– Жаль, – говорит капитан, – что мы не прознали о них вовремя, чтобы
спасти «Телемах». – Он качает головой. – С его командой в двести девяносто человек. – Черты его лица ужесточаются. – И капитаном, который знал все лучшие водозаборы Анакарсагинии.
Внезапно он резко поворачивается и изо всех сил бьет ногой по груше.
Гулкий удар – и тяжелый мешок отлетает в сторону. Прежде чем он летит обратно, Пайк срывает форменную рубашку с крючка на стене и быстро направляется к двери.
Ничего не остается, как последовать.
Образ: женщина по имени Номер Один, сосредоточенная на
показателях мигающей контрольной консоли, ее ничего не выражающее лицо освещено янтарным пульсирующим светом. Ее длинные, тонкие пальцы порхают над консолью, как будто живут своей собственной жизнью.
Кажется, будто она не осознает времени, которое уже прошло с тех пор, как они транспортировались на станцию Эларнит, и будто бы не знает о цепной реакции в энергетическом ядре станции, которая скоро разрушит все вокруг. Все, что ее заботит – это чтобы они перегрузили как можно большее количество данных из компьютера станции.
В обычной ситуации, это можно было бы осуществить, просто настроив передачу. Но сейчас компьютер Эларнитов не в лучшем состоянии. Необходим непосредственный контроль.
«Напряжение почти максимальное», – говорит он ей.
Выражение ее лица меняется едва заметно.
«Сообщите мне тогда, когда оно будет максимальным, мистер Спок».
Это упрек?
«Да, коммандер».
Не считая самого Спока, Номер Один – наиболее вулканское существо на корабле. Он иногда даже забывает, что она – человек.
«Напряжение достигло максимального уровня. Магнитный кожух может разрушиться в любой момент».
«Спасибо, лейтенант». – Ее голос не меняется. Она вся захвачена
возможностью сохранения опыта Эларнитов, хотя вряд ли это существенно повлияет на развитие науки в Федерации.
Знание ради знания. Это, думает он, отчетливо вулканская точка зрения.
«Кожух разрушается. Утечки пока нет».
На этот раз, единственный ответ – неясное мычание. Зато пальцы
Номера Один теперь бегают еще быстрее, стараясь максимизировать поток данных, передаваемый на «Энтерпрайз».
На другой стороне мостика одна из панелей срывается с места посреди фонтана белых искр и голубого пламени. Обломок раскаленного металла падает рядом с ботинком первого офицера. Она как будто не замечает этого.
«Обратный ход реакции», – говорит он ей, повышая голос, чтобы
перекрыть шипящий звук, что идет из области, откуда сорвало панель. – «Система жизнеобеспечения выходит из строя».
«Запускайте аварийную», – откликается она. В ее голосе –напряжение, которое опровергает ее спокойный вид.
«Запускаю». – Но результата нет. Возможно, механизм аварийной был
поврежден тем же, что нарушило основную систему. Может быть, он испортился давно, задолго до того, как «Энтерпрайз» обнаружил станцию. – «Аварийная не срабатывает, коммандер».
Она ругается, не отрывая глаз от контрольной панели перед ней. Следует другой взрыв, сильнее, чем первый, и срывает другую панель. Она врезается в то, что, по-видимому, является главным экраном Эларнитов. Запах углерода наполняет воздух; клубится черный дым.
Их коммуникаторы пищат. Номер Один не обращает внимания. И он тоже, спрашивая про себя, правильно ли он поступает.
Мостик сотрясается. Он знает – почему.
«Утечка через щиты. Сейчас произойдет взрыв. – И громче: – Мы должны уходить!»
Она смотрит на него, ее глаза покраснели и слезятся от дыма.
«Уходи, Спок».
«Нет. Мы уходим вместе – или остаемся».
Она снова колеблется, но только на миг. Открывает коммуникатор и говорит:
«Двоих на борт. Сейчас».
Когда они дематериализуются, ему кажется, что он видит, как панель
прямо перед ним обращается в голубое, почти белое пламя, рвущееся к нему. Но он не уверен.
Следующая вещь, которую он осознает – он – на транспортационной платформе. Номер Один стоит рядом с ним.
«Вы в порядке?» – спрашивает она.
Он кивает.
«А вы?»
Она пожимает плечами. И падает.
Теперь он видит сбоку в ее кителе кровавую, дымящуюся прореху. Он
оборачивается к Эбделнеби, главному офицеру транспортационной. Тот уже вызывает помощь.
Но Спок не может ждать. Подхватив первого офицера на руки, он несет ее в лазарет.
Образ: Филип Бойс, корабельный хирург, на своем дне рождения. Хрупкий, с серебряными волосами, он стоит перед небольшой толпой поздравляющих в комнате отдыха корабля. Он хмурится и крутит саурианское бренди в бокале.
«Вам не следовало этого делать, – говорит он, – И я серьезно.»
«Да ладно, – замечает кто-то. – Если б мы этого не сделали, ты бы нас в жизни не простил.» – Смех.
Бойс качает головой.
«Вы так думаете? Да я бы сейчас дрыхнул у себя в каюте, наслаждаясь снами о диких днях моей непонятно на что растраченной юности.»
Снова смех. Тот, кто раньше говорил, пробирается через толпу. Оказывается, это капитан Пайк. С убийственной серьезностью он обнимает Бойса и провозглашает тост: «Моему главному врачу. Пусть он никогда не будет таким старым, каким притворяется.»
Все радостно шумят. Поднимают и осушают бокалы. Голубые глаза доктора блестят. В кой-то веки, он не знает, что сказать.
Из интеркома слышится голос, вызывающий одного из офицеров на мостик. Похоже, что-то случилось, хотя капитана тут же заверяют, что его присутствия вовсе не требуется. Офицер отбывает, хотя Спок не успевает заметить, кто это. Он слишком заинтригован поведением Бойса.
«Полагаю, мне не удастся выпереть оставшихся вслед за ним?» – вопрошает доктор.
Идею встречает гул голосов. Из гула ясно, что нет.
«А теперь, – продолжает Пайк, – еще кое-что. – Он указывает на
