Вулканец обещает себе, что постарается в будущем избегать
увольнительных.
Образ: мичман Колт улыбается во весь рот, ее глаза блестят от восторга. Она плюхается на землю, протягивает вперед руку и почти касается своего двойника в полметра ростом.
Двойник тоже плюхается на землю. Он таращится на нее, улыбается и даже так же протягивает руку, – словом, обезьянничает.
– Он такой милый, – говорит она.
Тайлер что-то бормочет.
– Да-а. милый – и зловещий. Из тех вещей, от которых волосы
встают дыбом. – Он оглядывается вокруг. – Черт! Еще один.
Спок прослеживает его взгляд и видит копию Селлерса, вылезающую
из кустов. Она и Селлерс движутся навстречу друг другу.
– Осторожно, все вы, – снова предостерегает вулканец. – Мы не знаем
их намерений.
Селлерс хрюкает.
– Да ладно, Спок. Какой от них может быть вред? Черт, их рост всего
дюймов шестнадцать. – Он поворачивается к мичману, и его крошечный дубль – тоже. – Эй, Колт, можно моему ребеночку поиграть с твоим?
Она делает сердитое лицо. И ее дупликат – тоже.
– Нет, если это значит, что и ты сюда прилезешь.
Тайлер смеется.
– Так тебе и надо, Селлерс. Будь изобретательней.
– А ты не воображай – не с чего, – парирует Селлерс, бросая взгляд на
Тайлера. – Я о тебе, старик, тоже могу рассказать парочку историй.
– Подождите, – говорит Колт. – Может, Селлерс что-то зацепил.
– То есть – подцепил? – остроумничает Тайлер.
– Нет, – продолжает мичман. – Может быть, они действительно что-то
вроде наших детей… в некотором роде. – Она рассматривает куколку, что сидит перед ней. – Что, если это сходство – эквивалент защитного окраса? Принимая такую форму, – маленьких людей, – деток, если хотите, – они, может, так стараются удержать нас от того, чтоб мы их съели?…
Спок кивает.
– Неплохая теория, мичман.
Селлерс смотрит на них.
– Вы так думаете? – Он тычет пальцем в своего двойника, который
отвечает тем же. – И вы думаете, что они похожи на детей, лейтенант?
– Нет, – отвечает вулканец. – Но многие формы жизни рождаются
почти идентичными своим взрослым соплеменникам, просто они меньше. Гуманоиды, конечно, претерпевают значительные физические изменения, пока взрослеют, но для этой планеты гуманоиды, вероятно, не авторитет.
– Как насчет маленького опыта? – предлагает Тайлер. И поворачивается к Селлерсу. – Ты идешь от него, а я – к нему.
– И что ты этим выяснишь? – спрашивает Селлерс.
– Это покажет нам, происходит ли дублирование по принципу копии с
ближайшего существа. Держу пари, он превратиться в меня, как только я к нему подойду.
– Ладно, – говорит Селлерс. – Давай попробуем.
Люди приближаются друг к другу, а дупликат Селлерса устремляется
за ним. Затем, почти столкнувшись с тайлером, он останавливается. По нему пробегает рябь, затем его облик снова становится четким. Теперь он похож на навигатора.
– А-га! – восклицает Тайлер. – Видал?
– Скверно, – комментирует Селлерс. – раньше он куда как лучше выглядел.
Тайлер становится на колени. И его дубль – тоже.
– Должен признать, – говорит он, – что эти штучки выглядят не так уж
и зловеще, когда они похожи на вас. – Он протягивает вперед руку, как прежде делала Колт. Дупликат повторяет его жест. – Да, в самом деле – симпатично.
– Мистер Тайлер… – предостерегает Спок.
– Знаю, – отвечает человек. – «будьте осторожны». Но мы же здесь,
чтобы изучить это место, верно? Так что, в интересах науки…
И, протянув руку дальше, он касается пальцами своего кукольного
двойника.
Следует вспышка голубого света и треск. Тайлер отброшен назад. Он
катится по земле, сжав указательный палец.
– Уау! Что это было?…
Спок приближается, чтобы помочь. Он рассматривает палец Тайлера.
– Ожог второй степени, – заключает он.
Получив предостережение, Колт отступает от своего дупликата.
– Похоже, у этих штучек больше одного способа защиты.
– Похоже на то, – замечает вулканец.
Дубль Тайлера держится за палец и смотрит на них.
Образ: Доктор Филип Бойс, с напряженным лицом, его голубые глаза
застыли на осунувшемся лице его пациента, которого он исследует трикодером. Он ругается и обреченно качает головой.
Спок не понимает, что не так. Пока что лечение, которое доктор проводил для хоридианского монарха, шло весьма успешно. Но хоридианский первый советник, стоящий в паре футов за Бойсом, задает вопрос прежде вулканца.
– Доктор Бойс? Что-то не так?
Доктор поворачивается и пристально смотрит на первого советника.
– Нет. Все прекрасно. Абсолютно. – Хмурясь, он убирает трикодер.
Хоридианец подходит к ложу его господина.
– Он будет жить? – спрашивает он Бойса, требуя ясности. –Лечение
было успешным?
– Мы успели, – резко говорит доктор, – Пациент идет на поправку. Вероятно, он проживет долгую и плодотворную жизнь.
Хоридианец кивает.
– Его величество будет признателен.
Бойс что-то бурчит.
– Вот счастье привалило.
Он встает, бросает еще один взгляд на Харр Хараза, бесспорного
властителя трех миров, и снова ругается, почти про себя. И направляется к двери, которую охраняют два монарховых бугая, глухонемых телохранителя, занявшие эту позицию, как только они вошли в покои Хараза полтора часа назад.
В тот момент Хараз мучился от сильной боли из-за бендалской лихорадки, которую он подхватил при попытке завоевать планету Бендал более года назад. Тот факт, что Бендал входил в состав Федерации, – и что Звездный Флот вынужден был вмешаться, чтобы предотвратить вторжение – не помешало Пайку ответить на просьбу о помощи со стороны Хараза. Или, точнее говоря, на просьбу со стороны первого советника Хараза.
В конце концов, это был шанс установить дружественные отношения с хоридианцами. И, в частности, с Харазом – несмотря на его склонность к завоеваниям, не говоря уже о его кровавых семейных чистках, на которых он построил свое царствование.
Со временем, полагал Пайк, Федерация сможет оказать позитивное влияние на хоридианцев. А, может
