Часто штормовой ветер рассматривается как какое-то злое существо, которое можно запугать, прогнать или уничтожить. Когда бури и непогода длились долго и у центральных эскимосов ощущался недостаток в пище, они стремились заколдовать бурю: изготовляли длинный кнут из морских водорослей и, вооружившись им, шли на берег моря. Нанося кнутом удары в направлении ветра, они кричали; „Таба!“ („Довольно!“). Однажды, когда из-за северо-западных ветров на побережье долго продержался лед и возникла нехватка пищи, для установления безветренной погоды эскимосы выполнили следующий ритуал. На берегу был разложен костер; вокруг него собрались мужчины и запели. Затем к огню подошел старик и ласковым голосом стал приглашать демона ветра приблизиться к огню и согреться. Когда тот, по расчетам, прибыл, старик бросил в пламя сосуд с водой, который наполняли все присутствующие мужчины, и тут же в огонь полетел рой стрел. Полагали, что демон не захочет остаться там, где с ним так дурно обошлись. Для полного эффекта стреляли в разные стороны из ружей и просили капитана европейского судна выстрелить в ветер из пушки. 21 февраля 1883 года подобный ритуал был выполнен эскимосами на мысе Бэрроу (Аляска) с намерением убить духа ветра. Женщины изгоняли духа из домов, размахивая дубинками и ножами, а собравшиеся вокруг огня мужчины стреляли в него из винтовок и придавливали тяжелым камнем в тот момент, когда пар клубами поднимался от тлеющих углей, на которые только что опрокинули кадку с водой,
Индейцы-ленгуа в Гран-Чако называют стремительное движение урагана „бегом духа“. Чтобы отпугнуть этого духа, они бросают в него палками. Южноамериканские индейцы-пайагуа, когда сильный ветер сдувает их хижины, бегут против ветра, угрожая ему горящими головнями. Другие индейцы, чтобы испугать бурю, колотят по воздуху кулаками. Когда жестокая буря угрожает индейцам-гуайакуру, мужчины выходят из домов вооруженными, а женщины и дети, стараясь запугать духа ветра, визжат изо всех сил. Во время бури обитатели одной батакской деревни на острове Суматра выскочили наружу из своих хижин, вооруженные мечами и копьями. Во главе их стал раджа, и они с криками и воплями рубили и кромсали невидимого врага. Одна старая женщина, как заметили, проявила при обороне своего дома от натиска урагана наибольшую активность, полосуя воздух длинной саблей направо и налево. Во время яростной грозы, когда раскаты грома раздавались совсем близко, кайаны с острова Борнео угрожающим жестом наполовину вытаскивали свои мечи из ножен, как бы пугая демона бури. Австралийские аборигены считают огромные столбы красного песка, которые быстро движутся по пустыням, проходящими мимо духами. Однажды молодой чернокожий атлетического сложения побежал за одним из таких столбов, чтобы поразить его насмерть бумерангом. Он отсутствовал три-четыре часа и, возвратившись очень усталым, рассказал, что убил духа Кучи, но и Кучи поразил его громом, так что жить ему осталось недолго. Относительно бедуинов Восточной Африки известно, что „ни один смерч не промчится на их пути без того, чтобы за ним не погналась дюжина мужчин с обнаженными кинжалами, нанося удары в центр пыльного столба с намерением изгнать злого духа, который, согласно поверью, скачет верхом на урагане“.
В свете подобных примеров заслуживает полного доверия рассказ Геродота, {30} который современные критики объявили небылицей. Не ручаясь за истинность повествования, он рассказывает, что однажды в стране псиллов (современное Триполи) дующий с Сахары ветер высушил все водоемы. Народ посовещался и в полном составе отправился на войну против южного ветра. Но когда они вошли в пустыню, на воинов обрушился самум и погреб их всех до единого. Эта история вполне могла быть передана одним из тех, кто видел, как они в боевом строю, под бой барабанов и кимвалов исчезли в красном облаке крутящегося песка.
Глава VI
КОЛДУНЫ-ПРАВИТЕЛИ
Приведенные данные свидетельствуют о том, что во многих странах и у многих народов магия претендовала на управление великими силами природы на благо человека. В обществе, которое с доверием относилось к притязаниям специалистов в этом деле, они становились людьми важными и влиятельными. И неудивительно, что благодаря установившейся репутации и внушаемому ими страху некоторые из колдунов достигали высшей власти над своими легковерными соплеменниками, становясь вождями и правителями.
Взять хотя бы австралийских аборигенов-людей, находящихся на самом низком уровне развития и относительно которых мы обладаем сравнительно полной и точной информацией. Ни вожди, ни правители не управляют этими племенами. В той мере, в какой об этих племенах можно сказать, что они имеют политическое устройство, последнее представляет собой демократию или, точнее, олигархию старых и влиятельных мужчин, которые собираются на совет и практически без участия более молодых соплеменников принимают решения по поводу всех важных дел. Это совещательное собрание соответствует сенату позднейших племен, и, если понадобилось бы изобрести неологизм для обозначения такого рода правления старейшин, его можно было бы назвать
Хотя жители Новой Гвинеи находятся на куда более высоком культурном уровне, чем австралийские аборигены, их общественное устройство, по сути дела, представляет собой все ту же демократию или олигархию, и институт вождей имеется у них не более как в зародыше. По словам сэра Уильяма Мак- Грегора, никто из жителей Британской Новой Гвинеи не оказался достаточно сведущ, смел и силен, чтобы установить деспотическую власть хотя бы в одной области. „Ближе всего к этому приблизился (будучи весьма далек от идеала) тот, кто стал прославленным колдуном; но это удалось ему не без помощи изрядной доли шантажа“.
Власть меланезийских вождей, по рассказам местных жителей, полностью покоится на вере в то, что они имеют общение с могучими духами и обладают сверхъестественной силой, с помощью которой могут оказывать влияние на духов. Если вождь налагал подать, то отрабатывалась она потому, что народ страшился его власти над духами и пребывал в твердой уверенности, что вождь может наслать несчастье и болезнь на того, кто ему не подчиняется. Как только значительная часть подданных начинала разуверяться в способности вождя влиять на духов, шаталось и его право облагать податями. По свидетельству Джорджа Брауна,{32} в Новой Британии „от правящего вождя всегда ожидали выполнения жреческих функций. Он делал вид, что находится в постоянном общении с
Следующую ступень на лестнице культуры занимают племена Африки, у которых институт вождей и правителей достиг потного развития. В этом регионе также имеются многочисленные свидетельства об эволюции колдуна (в особенности способного вызывать дождь) в вождя. Так, у племени вамбугве — бантуязычной народности в Восточной Африке — первоначальной формой правления была семейная
