последних соединения обладают ярко выраженной способностью экстрагировать металлы. Изготовить наш растворитель очень легко, хотя подробности этой операции обычно скрывают. Я не буду долее распространяться на эту тему, так как я вышел на это вещество сравнительно недавно и продолжаю с ним работать. Мне ещё нужно провести целый ряд экспериментов, чтобы удостовериться в его свойствах. Можно сказать, что об этом растворителе рассуждает не только Вайденфельд в De Secretis Adeptorum[419], но и Дикенсон в трактате Хрисопея».
XLI. Драгоценнейший Божий дар. Манускрипт XV в. Третий рисунок.
Четыре элемента достигли наивысшей чистоты при нерасторжимом браке двух начал.
Не ставя под сомнение порядочность Потта, правдивость его описания, а тем более сведений Вайденфельда, изложенных им на кабалистическом языке, без околичностей заявим, что растворитель, о котором говорит Потт, не имеет ничего общего с растворителем Мудрецов. Об этом со всей очевидностью свидетельствуют химический характер реакций и жидкое состояние растворителя. Люди сведущие знают, что универсальный растворитель — самый настоящий минерал, сухой и жилковатый, прочный, обладающий твёрдой консистенцией и кристаллической структурой. Это не жидкость, не текучая ртуть, а соль, камень или каменная соль (sel pierreux), откуда и её герметическое название — селитра (Salpêtre, то есть sal petri, каменная соль), соль Мудрости (sel de sagesse) или соль alembroth, которую некоторые химики полагают образовавшейся посредством одновременной сублимации дейтохлорида ртути и хлорида аммония. Всё сказанное позволяет нам забраковать растворитель Потта, по своей природе слишком далёкий от металла, чтобы его можно было с успехом использовать в работе Магистерия. Если бы Потт помнил фундаментальный принцип нашего искусства, он бы вообще поостерёгся отождествлять свою жидкость с универсальным растворителем. Принцип этот заключён в следующих словах: Металлы могут достичь совершенства в металлах, посредством металлов и вкупе с металлами. Тот, кто предаст забвению эту основополагающую истину, не откроет ничего полезного для трансмутации. Если металл следует сначала растворить, делают это, согласно философским представлениям и традиционному учению, с помощью металлического растворителя (solvant métallique), близкого ему по природе. Лишь подобное воздействует на подобное. Наилучший агент, выделенный из нашей магнезии (Magnésie), то есть наш субъект (sujet), принимает вид металлического тела, заключающего в себе духи металлов, хотя сам он, строго говоря, не металл. Это и побудило Адептов, желавших утаить его от людей алчных, дать ему имена различных металлов, минералов, каменных образований и солей. Среди таких имён самое привычное — Сатурн, который рассматривается как металлический Адам (Adam métallique). Здесь самое время предоставить слово Философам, специально занимавшимся данной проблемой. Ниже мы приводим перевод очень показательной главы из труда Даниеля Милия[420]. Глава посвящена Сатурну и воспроизводит взгляды двух знаменитых Адептов: Исаака Голландца и Теофраста Парацельса.
«Философ, разбирающийся в герметических писаниях, знает, что значение Сатурна столь высоко, что его следует предпочесть обычному природному золоту (or commun et naturel). Сатурн называют даже истинным золотом (Or vrai) или материей и субъектом Философов (Matière Sujet des philosophes). Ниже мы приводим свидетельства выдающихся философов, подтверждающие эту точку зрения.
В своём Растительном Делании Исаак Голландец говорит: „Знай, сын мой, что камень Философов получают с помощью Сатурна и в совершенном своём состоянии он воздействует и на человеческое тело — как снаружи, так и изнутри — и на металлы. Знай также, что самая большая тайна связана с Сатурном, потому что лишь в нём осуществляется путрефакция золота. Сатурн содержит в себе совершенное золото (or probe) — с этим согласны все Философы, — надо только убрать из него все примеси, сиречь кал, и тем самым его очистить. Внешнее при этом уходит внутрь, а внутреннее являет себя снаружи, отсюда и красный цвет, свойственный совершенному золоту (Or probe).
Сатурн легко переходит в раствор и легко коагулирует; он без труда отдаёт свою Ртуть, свободно сублимируется, вплоть до того, что сам становится Ртутью Солнца (mercure du soleil). Сатурн содержит в себе золото, в котором нуждаётся Меркурий, и его Ртуть столь же чиста, как и Ртуть золота. Вот почему для нашего Делания Сатурн куда предпочтительнее золота, ведь если ты хочешь извлечь Ртуть из золота, тебе придётся потратить больше года, тогда как из Сатурна Ртуть выделяется за двадцать семь дней. В принципе подходят оба металла, но с полным основанием можно утверждать, что Сатурн — камень, имя которого Философы называть не вольны и оно скрыто до сего дня. Если бы его имя стало известно, многие без труда его бы заполучили, и наше искусство стало бы чем-то заурядным и вульгарным. Время и расходы значительно бы сократились. Дабы избежать этого, Философы тщательно скрывают истинное имя Сатурна. Некоторые из них прибегают к искусным иносказаниям, говоря, что Сатурн — это сосуд, в который не надо добавлять ничего постороннего: всё, что надо, есть в нём самом. Поэтому любой человек, сколь беден он бы ни был, может обратиться к этому Деланию, не требующему особых затрат. Он получит Луну, а вскоре и Солнце без труда и за достаточно короткий срок. Мы, таким образом, обнаруживаем в Сатурне всё необходимое для Делания. Меркурий там отличного качества, в нём также проявляются все цвета Делания: истинно чёрный, белый и красный цвета, а также нужный вес“.
Заявляю вам после всего сказанного, что Сатурн и есть наш философский камень (pierre philosophique), а также та латунь (Laiton), из которой посредством нашего краткого Искусства (Art bref) без больших издержек и довольно быстро можно выделить Ртуть и наш камень. Также и камень, который мы получаем, есть наша латунь, а острая вода (eau aiguë), сущая в ней — наш камень. Горы книг посвятили Философы этому камню и этой воде.
В Пятом правиле Сатурна Теофраст Парацельс пишет:
„Сатурн так говорит о своём естестве: шесть (металлов) соединились со мной и влили в моё ветхое тело свой дух (leur esprit), но вместе с ним и то, что они не хотели мне передавать. Мои духовные братья проникли в самое моё тело, которое есть огонь, и огонь пожирает меня. Так все они (металлы), кроме двух, Солнца и Луны, очищаются моей водой. Мой дух — вода, которая размягчает застывшие тела моих уснувших братьев. Однако моё тело в заговоре с землёй, и всё, что связывается землёй, становится подобно ей и ею поглощается. Никто на свете, кроме меня, не может этого сделать. Поэтому химикам следует отказаться от всех других способов и обратиться к тем возможностям, которые предоставляю им я.
Холодный камень во мне самом — это моя вода, с помощью которой можно сгустить духи семи металлов и сущность (essence) седьмого, Солнца или Луны, и по истечении трёх недель с Божьей помощью приготовить месячную кровь Сатурна (menstrue de Saturne), вмиг растворяющую жемчуг. Если духи Сатурна переходят в жидкое состояние, они тут же коагулируют во всём объёме и извлекают из золота активированное масло (huile animée). Такой способ позволяет мгновенно растворить любой металл или драгоценный камень, и в случае необходимости Философ пользуется им. Но тут я умолкаю, хотя до сих пор говорил вполне откровенно“».
Завершая разбор статуи Благоразумия и символических атрибутов нашей
