– Да, говорил, и оказался прав. Но у нас еще есть шанс все исправить. На этот раз мы сначала побеседуем.
Он сделал жест рукой, приглашая новоявленного брата в дом.
Пойдем, я покажу тебе, что я узнал, пока тебя не было. А Ашнод! Подожди, я покажу тебе Ашнод – змею, которую ты пригрел на груди. Она была твоей самой большой ошибкой и их первой победой.
– Покажи мне все, – сказал Ратип, обнимая Урзу, – а потом поговорим.
– Рука об руку они пошли к дому. На пороге Ратип мельком обернулся, ожидая, что Ксанча что-нибудь скажет ему, но она просто стояла, опустив плечи.
– А когда мы поговорим, Урза, мы послушаем Ксанчу.
Дверь за ними закрылась, а потом погас фонарь, упала темнота, и в этой темноте девушка стала собирать рассыпавшиеся из шара пожитки.
Глава 9
Холодный туман спускался с черных горных вершин. Промозглая темнота обступала Ксанчу, заставляя ее кутаться в плащ. Покрасневшие от холода пальцы болели и не слушались. Она опустила на землю корзину и громко выругалась, не заботясь о том, что может помешать двум мужчинам, разговаривающим за стеной.
Но она не потревожила их. Урза обрел нового слушателя, и, даже если бы мир рухнул, он не обратил бы на это никакого внимания.
А Ратип? Он вел опасную игру, навязанную ему Ксанчей, и играл намного лучше, чем девушка осмеливалась мечтать. Ратип-Мишра защитит ее право быть рядом с ними.
Девушке очень хотелось послушать, что говорит молодой эфуандец, но, подумав о том, что поставлено на карту, она поборола это желание.
Наконец все вещи были сложены в чулан. Туман превратился в ледяной дождь, и Ксанча поспешила укрыться в своей комнате. Разведя огонь в жаровне и немного погрев окоченевшие руки, она улеглась на кровать и почувствовала себя слишком усталой, чтобы заснуть.
Из-за стены доносился мерный гул голосов. Лежа с открытыми глазами, Ксанча напряженно вслушивалась в разговор, но слов различить не могла. Девушка закуталась в одеяло и накрыла голову подушкой. Это не помогло. Ей все равно казалось, что она слышит гудение голосов. Как ведет себя Ратип? О чем его спрашивает Урза и чем все это может кончиться? Сбросив подушку на пол, Ксанча уселась на кровати, обняв колени, и принялась раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь думать о чем-нибудь другом…
О ее первом разговоре с Урзой…
– Видишь эту пещеру? Отнеси меня туда, и я покажу тебе дорогу в Фирексию.
Урза нахмурился. Ксанча с интересом посмотрела на него: закрытые металлическими пластинами лица фирексийских жрецов никогда ничего не выражали. Возможно, человек, стоящий сейчас рядом с ней был тритоном, как она, или крестьянином, о которых она мало что знала. Потом на его лице появилась горькая усмешка. Ксанча знала, что это означает.
– Это правда, я покажу тебе путь в Фирексию. Но я хочу тебя предупредить: вокруг Четвертой Сферы стоят стражники, и они убьют нас, как только мы выйдем из переноски. Так жрецы называют устройство, с помощью которого перемещают нас в другие миры. – Ксанча замялась на секунду, а потом продолжила: – Если, конечно, ты не позволил им уйти…
Она попыталась подняться, как вдруг все вокруг залил нестерпимо яркий свет. Но Ксанча не испугалась. Такое происходило каждый раз, когда ее отправляли в новый мир. Другой воздух, другой свет, другое ощущение земли под ногами. Она глубоко вздохнула, чтобы подтвердить свои предположения.
– Я узнаю пещеру и укрытие, но, мне кажется, вокруг все как-то изменилось, – произнесла Ксанча, когда они вынырнули наконец из потока белого света.
– Да, мое смышленое дитя, я тебя сюда привел, я и уведу назад. Пещера та же, а вот переноски, как ты ее называешь, увы, нет.
После его слов все вокруг заполнила полупрозрачная пелена, превратившаяся затем в стены белоснежного шатра.
– Кажется, я поняла, – задумчиво произнесла Ксанча. – Ты воспользовался их переноской… Но как же теперь я смогу показать тебе путь в Фирексию? Я видела, как жрецы управляют ею с помощью силовых камней, но никогда не делала этого сама. На них надо надавить в определенной последовательности. Если нарушить ее, можно оказаться где угодно и погибнуть… – Голос ее стал тверже: – Я пойду первой…
– Нет, дитя мое, ты не пойдешь первой, – сказал он серьезно. – По всей видимости, у тебя свои счеты с Фирексией, но ты стала для них предателем. А таким, как ты, не доверяют.
Предатель. Это слово пробудило в Ксанче воспоминания о том самом дне, когда она объявила войну Фирексии. Но она была бы еще большим предателем, если бы стала истинной фирексийкой.
– Когда ты нашел меня, я была Орман-хузрой. А кто я сейчас? И ты кто? Что мне делать, если ты не можешь мне доверять?
Человек вышагивал вдоль стен небольшого шатра, где она оказалась. Его странные горящие глаза напомнили ей глаза Джикса, и она потупилась, боясь встретиться с ним взглядом. Человек остановился и, взяв девушку за подбородок, приподнял ее голову. Чувствуя его демоническую силу, Ксанча решила не сопротивляться.
– Орман-хузра – это не имя. Ты сказала, что тебя зовут Ксанча.
– Сначала меня звали Ксанча…
Девушка поняла, что ответ не удовлетворил его. Длинные сильные пальцы сжали ее подбородок, она закрыла глаза, но исходивший от спасителя загадочный свет не исчез, а заплясал разноцветными кругами на внутренней стороне ее век, проникая в самую душу.
