пронзенным сердцем. Дорида вытерла меч об одеяло, которое так и не пригодилось бритоголовому, и снова покачала головой — на сей раз недоуменно.
Ее взгляд поднялся на архитрав, метнулся влево — вот он, лаз, полукруглое оконце в глубокой нише под самым потолком. Убийца предусмотрительно закрыл его, когда забрался в опочивальню — чтобы сквозняк не насторожил жертву.
Дорида подошла к деревянной кровати, взялась снизу за спинку, напрягла мощные мускулы. Кровать встала на попа; легки толчком руки шемитка опрокинула ее на пилон. Поставила рядом табурет. И без труда залезла на архитрав.
Вот и оконце. Приотворив его, она высунула голову наружу. Темно, хоть глаз коли! Но, пошарив рукой по стене, она сразу обнаружила металлическую скобу, вмурованную в кладку, и мягкий нарост на ней. Узел! Веревка довольно толстая, вполне способная выдержать человека. И увесистая — наверное, достает до земли. Дорида отвязала ее, смотала в бухту и спрыгнула на пол.
— Золото! И впрямь золото! — Руки Пролазы вынырнули из сундука, между пальцами посыпались желтые кругляши.
— Целая куча! — Саба запрыгала от восторга. — Ай да Очаровашка! Дайте мне его сюда — расцелую! До чего ж я люблю богатеньких!
Путь в сокровищницу Паквида оказался долог. В темных коридорах подстерегали ловушки, в точности как та, что погубила Гизайля, но Конан легко научился выбирать безопасный путь. Он нажимал на плиты мечом и ступал на те, что оставались на месте. Остальные шагали за ним гуськом; каждый держался за пояс впереди идущего. Никто не сорвался. Несколько дверей, к которым привели коридоры, не уступили отмычке Пролазы; приходилось возвращаться и искать другой путь. Наконец щелкнул замок, и они вошли в тесную каморку, посреди которой стоял громадный сундук.
Сундук оказался на запоре, но с этим замком немедийский вор справился в считанные мгновения.
— Не знаю, как вы, компаньоны, — сказал он, — а я нашел свое счастье.
Конан поднял канделябр повыше и окинул взглядом своих спутников. Наверное, уже никто не претендует на должность стражника в этом особняке. Кроме Баррака, быть может. Неразговорчивый пикт равнодушно смотрел на золото, тогда как у остальных лихорадочно блестели глаза. Они сыпали себе за пазухи пригоршни денег.
Конан и сам загорелся азартом. Опустился на корточки перед сундуком, отвязал пустой кошелек, до отказа набил деньгами.
— А ты, пиктский кабанчик?
Конан посмотрел на Сабу и крякнул от неожиданности. Она стояла совершенно нагая; красное платье, завязанное снизу, служило теперь вместительным мешком. Пересыпая в него деньги из сундука, длинноногая красотка дерзко ухмыльнулась Конану и снова перевела взгляд на пикта. — Ты-то что? Стесняешься, что ли? Хапай, я разрешаю.
Баррак промолчал, лишь вперил в нее такой плотоядный взгляд, что она прикусила язык.
— Как теперь отсюда выбраться, да еще с такими деньжищами? — произнес Фефим.
— Что-нибудь придумаем, — сказал Конан. — Мне другой вопрос покою не дает: почему мы так легко сюда проникли?
— Ну, не так уж и легко, — возразил Пролаза. — Тут ловушки кругом.
— Да, но они одинаковые, — заметила Саба. — К одинаковым легче приноровится. Прав ты, Конан, что-то здесь не так.
Ее нагота снова привлекла взгляд киммерийца, и на этот раз он увидел нож, привязанный к женской лодыжке двумя полосками красного ситца. Где-то он уже видел этот нож… Кажется, в трапезной…
— Тихо! — Конан предостерегающе вскинул руку. — Шаги!
Все затаили дыхание и напрягли слух. И услышали не только шаги, но и мерное постукивание металла о камень. И шуршание отъезжающих плит. Кто-то приближался к сокровищнице — точно так же, как незадолго до этого они сами. Двигался осторожно, прощупывая путь.
Конан подскочил к двери, приоткрыл, выглянул в коридор. И шумно перевел дух.
— Дорида!
— Меня пытались прирезать, — мрачно сообщила шемитка, войдя в комнату.
— За что? — спросил Фефим.
— Не знаю, клянусь Мардуком! Похоже, Паквид распорядился. — Она вкратце поведала о том, что с ней случилось. И добавила твердо: — Пора сматываться. Держи, пригодится.
Дорида сняла с плеча и протянула киммерийцу веревку.
— А ты возьми золотишка, тоже пригодится, — посоветовал Конан. — Только шустрее. Попытаемся убраться, пока не рассвело. — Он повернулся к пикту. — Баррак, ты с нами?
— Нет, — буркнул дикарь.
— Кабанчик, ты что, сдурел? — изумилась Саба. — Увидит Паквид, что деньги пропали, озвереет и обязательно тебя прикончит. Поди докажи ему, что ты тут ни при чем. Если уж он Дориду ни за что ни про что…
— Я остаюсь. — Пикт надменно сложил руки на груди и отвернулся.
— Ладно, приятель, поступай как знаешь. Но мы тебя на всякий случай свяжем и рот кляпом заткнем. А то еще шум поднимешь раньше времени…
С этими словами Конан метнулся к пикту, чтобы схватить его за шею. Но не успел. Дикарь отскочил вправо и выбросил ногу навстречу киммерийцу. Конан охнул от удара в солнечное сплетение, но устоял на ногах и занес кулак… а затем прыгнул назад, так и не ударив.
Баррак уже держал на изготовку боевой топор. И явно не собирался шутить.
— Чурбан стоеросовый! — обругал его Конан, доставая меч.
— Правда, Баррак, зря ты это, — поддержал киммерийца Фефим. — Прекрати, давай расстанемся друзьями…
Но перспектива нажить врагов нисколько не пугала свирепого пикта. Он вскинул топор над головой и прорычал боевой клич своего племени.
— Он так ведь дом переполошит, — озабоченно сказала Саба. — Вот ведь придурок! Дайте-ка, мальчики, я его угомоню. — Она нагнулась за краденным бронзовым ножом с роговой рукоятью.
— Стой, Саба, — велел Конан. — Он тебе не по зубам.
Он прыгнул вперед, и меч скрестился с лезвием боевого топора. Одновременно левый кулак Конана впечатался пикту в нос. Но дикарь устоял и снова неистово брыкнул ногой, и на этот раз удар чудовищной силы пришелся нападавшему в пах. Киммериец отпрянул, шумно втянул ноздрями воздух и опустился на корточки.
Раздался громкий щелчок. Тяжелая золотая монета со звоном покатилась по полу. Баррак охнул, прижал ладонь ко лбу над переносицей. Бешенные кабаньи глазки вонзились в Фефима. А затем из них брызнули слезы.
Конан снова прыгнул, ударил мечом сверху вниз. Баррак без звука повалился на пол. Киммериец опустился рядом на колени, приложил два пальца к горлу дикаря.
— Готов? — спросил Пролаза.
— Нет. Я бил плашмя. Да и череп у него будь здоров! Теперь связать парня надо.
Он сбросил на пол веревку, отрезал два коротки куска, быстро и умело связал пикта по рукам и ногам. Саба оторвала лоскут от своего платья, Конан затолкал его Барраку в рот.
— Может, в сундуке его запереть? — подал идею Пролаза.
— А не задохнется?
Саба подняла топор пикта и дважды обрушила на крышку сундука. Появилась изрядная крестообразная дыра…
Конан схватил Баррака в охапку, подтащил к сундуку…
Раздался испуганный возглас Пролазы. Конан ощутил, как на его пальцы, сцепленные под животом пикта, струится влага. Он опустил взгляд и увидел железный штырек, торчащий из груди Баррака. Арбалетная стрела попала неукротимому дикарю в сердце.
Конан резко повернулся, не выпуская мертвеца из рук.
