понадобилось десять долгих лет!). Представьте себе пятьдесят маленьких снимков попы. Ошибиться невозможно. Ни один снимок не похож на другой. Это один и тот же зад, но снятый с пятидесяти разных точек. Сделать такое совсем нетрудно, ибо задница неисчерпаема.
Господин Эйборн как истинный энтузиаст своего дела мог бы сделать 500 и даже 5000 снимков. Фотограф, должно быть, часами простаивал перед маленькой попкой, но вряд ли хоть минуту скучал. Больше всего удивляет не столько объект внимания, сколько количество. Редко когда увидишь разложенные по маленьким ячейкам на манер бретонского печенья попки. «Турецкая баня» Энгра будоражила умы — можете себе представить, какие бурные эмоции вызвали пятьдесят маленьких медальонов! Если судить по внешнему виду, позировала Эйборну женщина, но с таким же успехом это может быть задик крупного младенца. Это совершенная попа, идеал задницы, она словно бы и не принадлежит существу из плоти и крови, она похожа на облако или на персик с нежной пушистой кожицей, трудно даже вообразить себе ту или того, кто мог бы предъявить на нее права. В попе Эйборна нет ни одной реалистической детали: ни волос, ни отверстия, ни намека на половые органы — ничего. Это недоступная, полная, гармоничная задница: она эстетична. Она состоит из теней и света, изящных контуров и рассекающей ее надвое длинной тонкой черты. Эта шелковистая попка наверняка покажется аппетитной любителям недозрелых твердых плодов. Можно, пожалуй, сказать, что это прообраз генетически модифицированной задницы. Предвосхищение вечной и бесконечной Попы.
Второе явление женской попки народу звали Каролина. Это произошло в 1978 году стараниями Жан- Поля Гуда[75]. Он многое сделал для внедрения во Франции негритянской попы. Каролина, очаровательная юная девушка из Сан-Доминго, прославилась тем, что пристроила на свой великолепный зад бокал для шампанского. Она открывала бутылку — круглоглазая, с забавным хохолком на макушке, похожая на лесное божество, — струя золотистой жидкости, выстрелив из горлышка, пролетала над ней и, зависая в воздухе, как сверкающая корона приземлялась в бокал. Красивое зрелище — тем более красивое, что задница, благодаря мастерству оператора и цветовым уловкам, вдвое увеличилась в объеме. Жан-Поль Гуд всегда питал особую страсть к черным и бронзовым попкам. И стремился передать их красоту с исключительной точностью. «Меня вдохновляет темный цвет, — говорил он, — эти женщины с мощным задом и прямым, как у прусского офицера, затылком (я наношу на него синий грим, чтобы подчеркнуть негроидность), пахнущие мускусом, с идеальной формой черепа, с крупом скаковой лошади и стройными ногами».
И наконец, в 1981 году модель Мириам сняла нижнее белье. Казалось, публика ждала этого всю жизнь: как выглядит мадемуазель Мириам — девушка, впервые показавшая «товар» (то есть попку) лицом, — было и раньше хорошо известно. Ее смелость оценили по достоинству. На первом плакате Мириам обещала: «2 сентября я сниму верх». На втором—уже демонстрируя во всей красе ничем не стесненную грудь — заявляла: «4 сентября я сниму низ». Франция затаила дыхание. И в назначенный день, увидев-таки прелестную попку мадемуазель Мириам, публика убедилась: «Авенир»[76] держит слово. Работники рекламы долго спорили о роли женщины, ее души и попы в торговле моющими средствами. Мы же, потребители, благодарны мадемуазель Мириам за то, что она подарила нам самое жизнеутверждающее изображение этой прелестной части тела.
Выход мужской задницы в свет случился позднее и оказался куда более бурным. Зад был мускулистым, уступал женской попке в объеме и превосходил ее в упругости.
Мужской зад никогда не пытался прикинуться женским. Андрогинность, о которой говорит Жиль Липовецки[77] («Парадоксы империи эфемерного»), не касается ягодиц. «Унисекс» в этой области отсутствовал, но мужской зад показал себя, продемонстрировав миру значительную разницу между мощной задницей регбиста и компактной попкой мсье Дима, идеально сложенного молодого пловца-австралийца. Сто лет назад мужские (и женские) ягодицы несколько отличались от современных. Очень интересно наблюдать за эволюцией тела с 1885 года, после изобретения физической культуры. Эту возможность нам предоставил Эдмон Дебонне, современник барона де Кубертена[78], прозванного «человеком с мускулистыми усами». В коллекции Дебонне, насчитывающей 50 ООО кадров и состоящей из фотографических, стереоскопических и автохромных пластинок, сделанных в период с 1885 по 1950 год, в глаза бросается как минимум одна вещь: ягодицы изменились. Вдохновленный красотой античных статуй и живописью романтиков, Дебонне показывает нам дышащее энергией мужское тело. Поза слишком уж победительна, ретуши многовато, но это настоящий гимн богам Олимпа, всем гладиаторам, акробатам и ярмарочным силачам, напыщенная демонстрация трапециевидных, дельтовидных и двуглавых мышц, нафабренных усов, выпяченных торсов. Картину дополняют леопардовая шкура или палица дикаря. В этом теле всего слишком много.
А что же задница? Как ни странно, она выгладит почти трогательной в своем стремлении избежать всеобщего затвердения. Все части тела выглядят крепкими и надменными, но только не зад. Он легок и мягок. И даже если напрягается время от времени, участь бицепса ему не грозит. Заднице Эдмона Дебонне нравится быть задницей, а не мышцей, это очень заметно на женских фотографиях. Уделом дам в те времена были тяжелые, ослепительно белые, изысканно-округлые формы. Изящество, покорность и наслаждение — так все воспринимали женщину и, соответственно, ее попу. Кроме того, тогда так шнуровали корсет, что изгиб поясницы казался противоестественным. Ну, во всяком случае, весьма впечатляющим — по сравнению с грудью. Тело молочно-белое, пухлое, ножки маленькие. Женщина походила скорее на хрупкую безделушку, нарушены были все пропорции. Тугой корсет, ботиночки и волосы, собранные в высокую прическу, придавали ей весьма игривый вид. Порой в голову невольно приходил вопрос: школьница это или шлюшка?
Итак, мужчины выпячивали грудь и хорохорились, а зашнурованные женщины выглядели томными. Сегодня все изменилось. Идеальная мужская задница выглядит не такой сильной, она более упругая, круглая и живая. А вот женские ягодицы маскулинизируются, очаровательные округлости и грациозная беззаботность уступают место жилистым и худощавым задам. Торжество большой ягодичной мышцы.
Фотографии обнаженных мужчин (и женщин) Дебонне были известны лишь узкому кругу любителей, и Франция открыла для себя зад господина Протопапаса только в 1967 году. Этот двадцатилетний грек, студент-философ, позировал в профиль обнаженным для «Черного пояса» — марки плавок от «Селимай». У него был чувственный рот, пышная темная шевелюра и шикарная задница. Но самым удивительным стало то обстоятельство, что у этой задницы была голова. Редкий случай. Одно парижское агентство несколько лет специализировалось на торговле «кусками» манекенщика, предлагая рекламщикам по отдельности его руку, ступню, ноги и даже глаза. Таких «доноров» называют дублерами. Ягодицы тоже хорошо продаются, в том числе в кино, где они скрывают недостатки звезд. Задница мужская, задница женская — существует две модели и множество расцветок, но она, как правило, всегда анонимна. Господин Протопапас впервые продемонстрировал публике живую, полноценную, выпуклую попу, не разлученную с телом. Это произвело фурор. «Мы задели их за живое!» — говорили в «Публисис»[79]. А продажи «Черного пояса» стремительно росли.
В 1972 году певец Мишель Польнарефф заставил весь мир мечтать о его филейной части: по случаю выступления певца в «Олимпии» афишами был обклеен весь Париж. На Мишеле была прелестная бледно- розовая кружевная шляпка, темные очки и лиловое дезабилье, приподнятое на пухлой развязной заднице. Больше всего Польнарефф был похож на шлюху. Газеты писали, что некий психиатр считает прекраснозадого певца «явным мазохистом», а какой-то шофер такси заявил, что все равно предпочитает попку Сильви Вартан. Правосудие было безжалостно. Тем временем Мишель Польнарефф пел «Я — мужчина». Забавно... А вот история мсье Орли представляет собой краткое изложение эволюции мужской особи за последние десять лет. В 1983-м он впервые появился на публике: присев на край ванны, отставив ногу и наклонившись, он сушил волосы. Мсье Орли был слегка напряжен, но его энергичная, красиво очерченная задница отлично себя чувствовала в узких плавках, а седалищная борозда четко выделялась — возможно, благодаря щедрой ретуши.
Несколько лет спустя мсье Орли стал другим человеком. Он не постарел, нет, казалось, он даже помолодел, но совершенно очевидно расслабился. Мсье лежал на животе, перегнувшись через бортик кровати, и подставлял свою спину прелестной массажистке. Ягодицы, находившиеся в центре фотографии, утратили дивный изгиб, и надеты на них были не плавки, а легкие футбольные трусы. Окружающая атмосфера тоже изменилась, стала более чувственной. Мсье Орли ничем не напоминал молодого парня, сушившего волосы прекрасным летним утром, — перед нами был прирученный хищник, предвкушающий
