Поднялись в дом, зашли на кухню. Охранник явно знал, где что лежит. Он уверенно подошел к холодильнику и вытащил трехлитровую банку с квасом. Из шкафчика взял пару кружек. Светлов спросил:
– Ты часто здесь бываешь? Смотрю, ориентируешься хорошо...
– Часто. У Анны Николаевны дом всегда открыт для нас. Здесь полно добра, только никто из нас у нее и копейки без разрешения не возьмет. Знаешь, как она вкалывала, чтобы все это заиметь? У нее голова варит получше, чем у нашего мэра. А чужих мы сюда не пускаем...
Игорь допил квас и направился к двери:
– Ну я пойду, а то как бы кто не заявился!
Павел вышел следом и с высокого крылечка спросил:
– А переворот? Как вы это дело провернули? Игорь обернулся от калитки:
– Да просто! В ментовке ведь тоже наши ребята были. Такие, кто Коломейцевым был сыт по горло. Честные ребята! Их немало ушло из милиции только потому, что не хотели смотреть сквозь пальцы на произвол. Коломейцев и его заместители их просто выживали. Тогда все ночью произошло... Мой тезка, Игорь Коркин, открыл нам дверь в милицию. Захватили быстро. Коломейцева прямо в постели дома взяли, тепленького. Мэра тоже. Одновременно атаковали военкомат и воинскую часть. Прямые областные телефоны у всех обрезали. Мы не хотели, чтобы область узнала все в первый же день. Никто ничего даже не понял... Пост поставили на телеграфе и телефонной станции, каждый звонок, каждую телеграмму проверяли. Выставили патрули на дорогах, в общем, шороха наделали... Вот и все вроде!
– Спасибо! Как тут у вас к милиции пройти?
Игорь объяснил, и Светлов отправился к Иноземцевой. Павел беспрепятственно поднялся наверх и обнаружил в приемной Анны Николаевны несколько человек. Они сидели на диванах и терпеливо ожидали своей очереди. Из кабинета доносились приглушенные голоса. Олег Звягинцев взглянул на Павла и сказал:
– Проходите! Анна Николаевна говорила, что вы должны подойти.
Светлов шагнул в кабинет. В кресле, напротив Иноземцевой, сидела пожилая женщина и что-то объясняла ей. Когда Павел вошел, разговор прервался. Он поздоровался:
– Здравствуйте! Я не помешаю? Хотелось бы послушать...
Иноземцева кивнула:
– Садитесь, Павел Юрьевич!
И продолжила прерванный разговор:
– Софья Афанасьевна, вам надо просто зарегистрировать свое хозяйство в комиссии по частному предпринимательству. Не имеют они права вам отказать, раз у вас есть желание работать! Идите к ним прямо сейчас! Знаете, где это?
Женщина кивнула, а Иноземцева продолжала:
– Идите и работайте! Такие люди сейчас нужны, очень нужны! А если какие вопросы будут, пусть они мне звонят или вы позвоните.
Софья Афанасьевна встала:
– Спасибо, Анна Николаевна, хоть вы объяснили все... А то я тут уже три месяца хожу и никто ничего не говорит. До свиданья!
– До свиданья, Софья Афанасьевна! Удачи вам! Женщина вышла и Светлов спросил:
– А в чем дело было?
– Софья Афанасьевна учитель биологии по образованию. Сейчас на пенсии, но силы-то еще есть. Они с мужем шесть теплиц построили – шампиньоны выращивают, а сбыт наладить не могут. Без регистрации предприятия никто не хочет принимать грибы на реализацию. Они тут много ходили, да толку нет... Посмеялись над ними, и все! Сказали, что грибы можно и в лесу собирать. А того не понимают, что именно из этих грибов на фармацевтических фабриках вытяжки делают, и это от многих болезней помогает. А ведь дело-то пустяковое! Неужели трудно было объяснить все человеку по-хорошему и не заставлять его бегать по несколько месяцев?
Павел кивнул:
– Такова уж наша русская действительность... Анна возразила:
– Да не действительность такова, а люди, которые властью наделены! Они у кормушки и им плевать на других!.. Извините, Павел Юрьевич, там несколько председателей колхозов ждут.
Нажала на кнопку селектора и сказала:
– Олег, пусть все председатели заходят!
Павел сел в угол дивана. В дверь сразу же вошли четверо мужчин и женщина. Иноземцева пригласила:
– Проходите, рассаживайтесь! Думаю, что у всех у вас вопросы практически одинаковые, вот я вас всех и пригласила. Выкладывайте по очереди!.. Вот вы, Василий Яковлевич, с чем пожаловали?
Грузный лысеющий мужчина начал было вставать, но Анна остановила:
– Да вы сидите!
– Анна Николаевна, горючего нет и рук не хватает. Ведь многие молодые ребята-комбайнеры сейчас с вами... Я, конечно, понимаю, что вам они тоже нужны, но ведь хлеб осыплется!
Иноземцева ответила:
– Знаю! Горючее вам сегодня подвезут, по всем колхозам. И бензин и солярку. Готовьте емкости. Насчет людей хуже... Не могу я их всех отпустить пока. Но часть верну! Вашим деревенским ребятам передайте, чтобы в колхозе работали, а в город пока не приезжали. Можно попробовать городских безработных организовать, их немало. Вопрос в оплате... В городе сейчас, как это ни странно, многие скотину держат – можно зерном, соломой и другими сельхозпродуктами заплатить. Но все ли на это согласятся? А вы согласны? Подумайте, председатели!
В кабинете сразу стало шумно. Павел слушал. Председатели спорили между собой, но наконец пришли к какому-то общему решению. Заговорил снова Василий Яковлевич. Светлов заметил, что он старше всех, и остальные председатели к нему, похоже, прислушиваются:
– Мы согласны заплатить сельхозпродуктами. Вот только как городских собрать?
– Не проблема! Сейчас редактору позвоню и уже в завтрашней газете будет объявление. Надо только договориться, сколько и чем вы будете платить, а также за какие виды работ... Согласны?
– Да. У меня больше вопросов нет. Другие председатели тоже встали:
– Да и у нас тоже! Рассиживаться-то сейчас грешно! Мы сейчас прямо в вашей приемной список составим, чтобы не мешать. Вас ведь там еще дожидаются... До свиданья, Анна Николаевна, спасибо вам!
Павел выскочил следом за председателями. Те столпились у стола Олега, решая вопрос об оплате и записывая свои решения на лист бумаги. Павел протолкался вперед и встал рядом с женщиной- председателем. Она покосилась на него, и он тихо спросил:
– А раньше эти вопросы тоже быстро решали? Председатели фазу замолчали и поглядели на Светлова пристально. Женщина ответила:
– Да мы раньше по целому дню в приемных теряли! Гоняют из кабинета в кабинет... А потом на молокозавод ругаться всегда ездили. Пока доходила очередь до сдачи, молоко успевало прокиснуть, и его не принимали. Рано утром, еще темно, очередь занимали. Со сдачей молока Иноземцева порядок сумела навести. Теперь каждая машина едет к своему времени. Ни очередей, ни ругани, а всего-то и нужно было – график составить... А ты что, журналист, что ли?
– Да нет... Я оперуполномоченный из области. Председатели накинулись на него со всех сторон:
– Ну так и скажите там, в области, что у нас плохая власть на хорошую сменилась и умная голова теперь правит!
– Пусть с области больше начальников не присылают, мы их теперь сами выгоним! Не нужны нам пришлые! У нас и свои головы есть!
– Анну Николаевну пусть не трогают, а то мы всем районом поднимемся!
Павел внимательно слушал их выкрики и вдруг увидел улыбку секретаря Иноземцевой. На лице Олега ясно отражалось: «Ну что, мент, съел?» Светлов вернулся в кабинет. Напротив Анны сидела старушка и что-то рассказывала. Павел поздоровался, прошел мимо и сел на диван. Прислушался:
