1
Темно-синий Ниссан остановился напротив здания психиатрической больницы. Из машины вышел майор милиции Дмитрий Соловьев, который прибыл сюда по заданию начальства.
В девять утра солнце нещадно нагревало воздух. Майор совсем не хотел сюда ехать. Он бы лучше сейчас прохлаждался в тени под навесом и попивал холодное пивко. Но ему дали задание допросить двух душевнобольных, вернувшихся после череды загадочных исчезновений. Ребята из его отдела стали прорабатывать разные версии. Они проводили тщательный допрос всех родственников, друзей и знакомых пропавших. Но никаких новых зацепок не было.
Следователь не спеша вошел в здание и остановился в фойе возле охранника, поскольку пройти нужно было через систему контроля.
– Мне нужно к доктору Турчинову, – сказал он, показывая удостоверение.
– Проходите, – охранник нажал на кнопку, которая находилась на специальной панели и турникет открылся.
Дмитрий поднялся на второй этаж и раз постучал. Не дождавшись приглашения (сказывались издержки его профессии), он вошел в небольшой кабинет. За столом сидел мужчина с поседевшими волосами, одетый в белый халат. Он держал в руке стопку бумаг, которую внимательно читал. Сам кабинет вмещал рабочий стол, кресло, несколько стульев для посетителей и книжный шкаф, занятый медицинской литературой.
– Добрый день. Майор Соловьев. Мы с вами договаривались о встрече.
Леонид Турчинов встал из-за стола и пожал руку следователю.
– Конечно, помню. Я специально освободил время в своем плотном графике, – доктор взял в руку небольшую папку и протянул ее майору. – Вы можете ознакомиться с историей болезни пациентов.
– Я предпочел бы получить на руки ксерокопии всех бумаг, – заметил Соловьев.
– Хорошо. Как вам будет угодно. Тогда предлагаю проведать первого больного.
Они вышли из кабинета. Доктор закрыл двери и положил ключ в карман халата.
– Только я не до конца понял цель вашего визита. Ведь мы пытались установить причину провала в памяти. Но у обоих пациентов психические нарушения на почве сильных потрясений.
– Мы ведь расследуем это дело. По не официальным данным пропало уже сорок пять человек. Вернулись только двое. И все они стали вашими пациентами.
– Да вы что! – глаза Турчинова округлились от удивления. – Какой ужас твориться в Копеске. Ума не приложу, что с ними случилось.
– Наверное, ничего хорошего, – ответил Дмитрий. – Начальство это дело держит на контроле. Поэтому, я очень надеюсь, что с пациентов можно что-то вытянуть. Вы проводили сеансы гипноза, доктор?
Леонид удивленно посмотрел на собеседника, а затем остановился возле двери в палату.
– Пока в этом не было необходимости, – он показал рукой на дверь. – Катерина Ананасова. Поступила к нам четыре дня назад. Ситуация сейчас даже ухудшилась. У пациентки не просто шизофрения, а еще деперсонализация личности.
Мужчины зашли в палату.
2
Белые стены, узкое пространство помещения и отрицательная энергетика, вызывали у Дмитрия неприязнь ко всему происходящему. Сама пациентка сидела на кровати и листала газету. Ее растрепанные немытые волосы уже давно нуждались в уходе. Сгорбленная, тощая фигура, одетая в больничный халат вызывала жалость.
Соловьев представился. Катерина подняла на него свой взгляд поверх газеты и кивнула. Безжизненный и потерянный взгляд смотрел сквозь него.
– Я не заберу у вас много времени. Хотелось бы задать пару вопросов. Вспомните, пожалуйста, события, последовавшие за тем, как вы покинули свою квартиру?
– Нет. Темнота… Темнота…
Дмитрий непонимающе поглядел на нее.
– Какая темнота?
– Черная такая. И пустая-пустая…
Следователь посмотрел на Турчинова, но тот лишь пожал плечами, мол: я же говорил.
– Катерина, скажите, что было перед тем, как вы исчезли? – поинтересовался майор.
Пациентка тяжело вздохнула.
– Все хотят знать одно и то же. Ладно, я еще раз повторю. Третьего августа я пошла спать поздно вечером. А когда проснулась, то наступило шестое число. Я лежала дома у себя на кровати. Два предыдущих дня у меня пропали. Словно их кто-то стер из моей памяти ластиком. Вы это понимаете?
– Да, – солгал Соловьев.
Он и не пытался понять, поскольку сам с подобным никогда раньше не сталкивался.
– Ни хрена вы не понимаете! У вас память такие фокусы не выкидывает! – немного обиженно произнесла Катерина. – Я живу одна и поэтому никто не знал, каким образом я вернулась домой. Что происходило в течении этих двух дней для меня до сих пор остается загадкой.
– Простите, а кто же сообщил тогда о вашем исчезновении?
– Моя сестра. Она приезжала в гости.
– Вы с ней разговаривали? – спросил Дмитрий.
– Видеть не хочу эту суку! Она, блядь отправила меня сюда! Всю жизнь испортила. Сука!
Соловьев выдержал небольшую паузу.
– Катерина, вы знаете, почему оказались здесь?
– Потому, что мне не хотят верить. Все считают, что я сумасшедшая, а я вполне нормальная. У меня провал в памяти, поскольку произошло что-то сверхъестественное. В этом я уверенна. Посудите сами: в городе стали пропадать люди. Каждый день. А затем несколько человек вернулось. И они утверждают, что ничего не помнят. В этом замешаны потусторонние силы.
– У вас есть так основания считать? – небрежно поинтересовался следователь, скептически посмотрев на нее.
– Основания должны быть у вас ментов. Это ваша работа. А я всего лишь высказала догадки. Не знаю… Может нас похищали пришельцы на эти два дня? В этом безумном мире все возможно.
Соловьев кивнул.
– Спасибо вам, Катерина. Надеюсь, вам станет лучше, и вы вернетесь к нормальной жизни.
– Нормальной жизни у меня уже не будет. И вы это прекрасно знаете, – недовольно сказала Катерина, едва сдерживая слезы на глазах.
Она была права.
3
Следующий пациент находился на том же этаже, но в другом конце коридора.
– Этот больной еще более сложный. Вы только потеряете время, – предупредил Турчинов.
– Я выполняю свою работу.
Они зашли в палату, которая ни чем не отличалась от предыдущей. Алексей Петрочук страдал многими фобиями и расстройствами, которые возникли на фоне таинственных исчезновений. Это был полный мужчина очень высокого роста, который медленно ходил по палате, размахивая руками. Он совсем не обрадовался встрече, и на лице появилась гримаса недовольства.
– Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Мы расследуем череду пропажей жителей Копеска.
– Фигня все это, – уверенно заявил Алексей. – Мэр города наверняка замешен в исчезновении.
– Осторожно! Нельзя обвинять уважаемых людей, – предупредил Дмитрий.
– Здесь я говорю, что угодно. И мне насрать, что какой-то мент пришел с дурацкими вопросами.
– Полегче с выражениями. Я только хочу восстановить картину произошедших событий. Что вы помните в дни своего исчезновения? Где вы тогда находились и что выдели?
