В вестибюле они внезапно увидели Киза, направляющегося к лестнице. Поскорее бы убраться отсюда, подумал Пилгрим и поспешил покинуть здание.
В этот момент Хэрригэн сгреб Киза в охапку я хорошенько двинул об стенку. Из папки, которую тот держал в руках, посыпались бумаги. Киз был явно напуган и крайне удивлен.
— Слушай, ты, — сказал Хэрригэн, — мне наплевать на то, кто ты такой. Что ты все кружишься вокруг убитого? Теперь это мое личное дело!
— Вы понятия не имеете, против кого идете, — сказал Киз как можно спокойнее. — Я вас предупредил. Хэрригэн вновь ударил его.
— Нет! — с угрозой в голосе сказал он. — Это ты не знаешь, против кого идешь! Это я предупреждаю: убирайся с моего пути!
Он ушел, прежде чем фэбээровец опомнился. Он должен был уйти быстро. Останься он дольше — и могло случиться всякое.
Гарбер и еще один человек из команды Киза были свидетелями последних секунд столкновения. Гарбер посмотрел вопрошающим взглядом на шефа. Киз понимал, что Хэрригэн поставил себя в уязвимое положение и его можно привлечь к ответственности. Однако на это требовалось время. Нужно было подать рапорт, собрать свидетельские показания. Времени у него не хватало. Слишком высока была ставка.
— Пусть убирается, — неохотно проговорил Киз. Когда Хэрригэн проходил мимо мониторов, расположенных на посту охраны, он заметил Леону Кэнтрел и Джерри Лэмберта. Должно быть, они видели все, что случилось. Глупо, подумал он, сердясь на себя. Очень глупо. Он подошел к ним и сказал:
— Забудьте это! Все прошло!
— Черт возьми, Майк! — воскликнула Леона, догоняя его. — Ты не имеешь права так поступать! Это касается не только тебя. Я тоже любила Дэнни!
Лэмберт подошел к ним.
— Помните, вы сказали мне, лейтенант, что смогли выстоять, потому что были одним целым, одной командой. И еще вы добавили: «Дверь открывается в обе стороны».
Лэмберт помолчал и добавил, — Мы вам пригодимся, лейтенант.
Хэрригэн смотрел на них, и его гнев постепенно стихал.
— Хорошо, — сказал он мягко. — Согласен. Будем вместе. Затем повернулся к Лэмберту, глубоко вздохнул и попросил:
— Расскажи мне о Кизе.
— Я наблюдал за ним эти три дня, — доложил он.
— Круглые сутки, — перебила Леона, идя по другую сторону от Хэрригэна Лэмберт усмехнулся.
— Команда у Киза отличная. Мне пришлось побывать и шофером, и плотником, и линейным мастером, и почтальоном, короче говоря, использовать все свои возможности. Они разъезжают по всему городу, — продолжал Лэмберт.
— Причем, вся команда оснащена компактным снаряжением агентов федерального розыска, — добавила Леона.
— Я установил подслушивающие устройства, но их телефоны были перекодированы, — сказал — Лэмберт. — К оборудованию я не смог подобраться.
— Сегодня утром они внезапно пропали, — проговорила Леона.
— То есть вы потеряли их?
— Кажется, они словно исчезли, — извиняющимся тоном уточнил Лэмберт.
— В самом конце Вернон-стрит.
— В конце Вернон-стрит, — повторил Хэрригэн, пытаясь представить это место. — В районе скотобоен?
— Да, — кивнул Лэмберт. Хэрригэн нахмурился.
— Похоже, Киз нашел, что искал, — сказал он. — Или близок к этому, черт его подери!
Некоторое время они шли молча. Хэрригэн стремительно прокручивал возможные варианты.
— Этот тип вытесняет торговцев наркотиками, — вслух рассуждал он. — А теперь и полицейских. — Он покачал головой. — Леона, я хочу встретиться с Королем Уилли. У нас с ним сейчас схожая задача.
Леона могла установить связь с Уилли только через сеть осведомителей, и предстоящая встреча Хэрригэна с ним ей не нравилась. О таинственном Короле Уилли известно было мало: только то, что он предельно бесчувственен и жесток. Вероятно, он считал себя шаманом-священником или колдуном- врачевателем. Леона могла дать ему знать о желании Хэрригэна встретиться, но что из этого получится, предсказать было невозможно. Уилли во всем был противоположностью Рамону Веге, он старался быть мало заметным. Но если объявлялся, всегда оставлял трупы. Они были так обезображены, что на них было страшно смотреть даже бывалому детективу.
— А пока, — продолжал Хэрригэн, — я хочу узнать, что скажет патологоанатом по поводу смерти Дэнни. Я должен посетить морг.
— Доктора Ирэн Эдвардз с ее командой потрошителей, — сказал с отвращением Лэмберт. — Даже волосы встают дыбом. — Его передернуло.
Хэрригэн открыл дверцу машины.
— Она блестящий ученый, сынок, — сказал он. — Раскрыла больше преступлений, чем наши участки вместе взятые. — И, помолчав, добавил:
— Ты поедешь со мной.
Лэмберт с неохотой обошел автомобиль, открыл дверцу и опустился на сиденье.
Доктору Ирэн Эдвардз, главному патологоанатому Лос-Анджелеса, било немногим за пятьдесят. Она обладала выразительной внешностью, прекрасной фигурой и деловой манерой обращения. Лэмберт почувствовал себя в ее присутствии несколько неловко. Его удивляло, как могла женщина выбрать подобную профессию.
Доктор Эдвардз представила им пару рентгеновских снимков и дала пояснения.
— Смерть наступила в результате обширного вторжения в грудную полость острого оружия, — сказала она по-деловому, четко, — которое почти разделило грудную клетку надвое. Смерть наступила мгновенно, — добавила она, казалось, специально для Хэрригэна.
Лейтенант поблагодарил ее за информацию. По крайней мере, это случилось быстро, и Дэнни не страдал, подумал он.
— Детектив упал на пол с высоты около шести метров, — продолжала доктор Эдвардз, — на что указывают обширные кровоизлияния и переломы в левой части туловища. — Она на мгновение остановилась. — Затем убийца извлек из тела позвоночник и череп. Мышцы, связки, хрящи, скрепляющие позвоночник к грудной клетке, были рассечены одним мощным движением какого-то инструмента, более эффективного, чем любой хирургический инструмент. Как рыбу разделал, — добавила она, не желая быть бесчувственной, но не сумевшая иначе выразить то, что хотела сказать. — Я никогда ничего подобного не видела, — заключила она.
Доктор Эдвардз взглянула на Лэмберта, который рассматривал оборудование.
— Пожалуйста, ничего не трогайте, — сказала она, как говорит мать любопытному ребенку.
— Не беспокойтесь, — ответил тот.
— Что это могло быть за оружие? — спросил Хэрригэн.
— Очень острое, — сказала доктор Эдвардз, — от тридцати до тридцати шести сантиметров в длину. Острое как лезвие бритвы и с совершенно неизвестными свойствами.
Она подошла к холодильнику, вынула какую-то стеклянную пластинку и поместила ее в электронный микроскоп.
Хэрригэн и Лэмберт подошли поближе. На экране появились изображения разной степени увеличения.
— Вот образец кости, взятой из оставшейся в теле части позвоночника. Увеличение в сто пятьдесят тысяч раз. Темно-серый оттенок на костяной ткани — это осадок, оставленный оружием.
— Как след металла от пули? — спросил Лэмберт.
— Да. Но, полагаю, что этот след оставлен не самим орудием убийства, а своего рода смазкой, придающей невероятные режущие свойства этому орудию. — Доктор Эдвардз продолжала смотреть на
