гараже. Я оставлю там ключи.
Я взял машину Петера и поехал в Патогу. На это у меня ушло почти два часа.
На дороге было интенсивное движение. В Патоге я обнаружил свою машину в гараже на пристани. В ближайшем баре я нашел капитана Рейли, пьющего пиво.
– Добрый день, капитан. Вы не видели Билла? – приветствовал я его.
– Я отвез его на остров с девушкой. Он сказал, что вы в курсе дела. Верно?
– Да. А меня перевезете?
– А почему бы нет?
Залив был бурным. Меня постоянно обдавало ледяными брызгами. Уже стемнело. Когда мы подошли к пристани, света нигде не было. Я попросил капитана подождать и пошел по набережной. Моя вилла была последней со стороны океана. Подойдя ближе, я заметил свет керосиновой лампы. Я поднялся на крыльцо и открыл дверь. Они сидели в плетеных креслах около камина. Было холодно. Они слышали мои шаги на крыльце. Когда я вошел, они встали с кресел. Я молча разглядывал их.
Меня вдруг охватила тоска. Впрочем, и этот дом, и эта комната всегда наполняли меня грустью. Ведь здесь каждая вещь напоминала о Фелиции. Мой гнев больше относился к Жанне. Ведь Билл не пытался меня обманывать.
– Теперь я знаю, как верить тебе, – обратился я к Жанне.
– Зачем ты дала слово больше не встречаться с ним?
Она стояла, опустив глаза. Потом, резко повернувшись к Биллу, закричала:
– Скажи ему, скажи! Ты можешь это сделать! Скорее говори, слышишь!
Билл снова сел в кресло. Оно затрещало под тяжестью его тела.
– Что я должен ему сказать?
– Сам знаешь что – правду!
– У тебя что – заскок?
– Билл!
– Ну хорошо! – Он дико посмотрел на меня. – Возьми ее отсюда! Можешь назвать ее королевой добродетели!
Жанна села в кресло и закрыла лицо руками. Билл со злостью смотрел на нее.
– Это я просил ее встретиться со мной еще раз, умолял на коленях. Жаль, что ты не видел меня, когда я звонил ей и разговаривал, стоя на коленях. Она согласилась. Для того, чтобы убедить ее, потребовалось тридцать шесть часов. Я сказал ей, что буду пай-мальчиком. Я пообещал привезти ее на нашу виллу на побережье океана. У себя в Англии она еще никогда такого не видела. Я попросил капитана доставить нас сюда. Жанна думала, что он будет ждать нас, и она успеет к обеду. А когда увидела, что катер ушел, она бегала по набережной, как ненормальная. Удивительно, как она не додумалась броситься вплавь. Возьми ее! Поскорее отвези в обитель ее невинности!
Жанна сидела молча. И только сейчас я почувствовал, что у них настоящая любовь.
– Хорошо, – сказал я спокойно. – Можете отправляться, катер ждет.
Жанна тут же поднялась и позвала:
– Пойдем, Билл!
Мой сын даже не двинулся с места и зло ответил:
– Ты шутишь. Я останусь здесь. Ведь в катере я могу случайно прикоснуться к тебе и заразить…
– Билл! – Жанна умоляюще посмотрела на него. – Прости меня!
– Хорошо, хорошо…
– Билл, но я прошу тебя, не надо меня ненавидеть… Мой сын, обращаясь ко мне, сказал с иронией:
– Ты послушай ее. Сладости, пирожное, музыка – это все, что ей надо. Не беспокойся, конфетка, когда Ронни вернется домой, он купит тебе новый гарнитур из бриллиантов.
Жанна дрожала. Я обнял ее и строго произнес:
– Пойдем отсюда.
Я проводил Жанну домой. Она пыталась объясниться со мной, но я и так все прекрасно понимал. Они любили друг друга, а это было недопустимо. Мне было стыдно за то недавнее чувство недоброжелательности к Жанне. Ведь она вышла замуж за Ронни потому, что ее продали. Ей было всего девятнадцать лет, и это была не ее вина. Я ошибался в ней. Мне стало одинаково жаль ее и Ронни.
Было около одиннадцати, когда я привез ее домой. Она протянула мне руку.
– Какой вы хороший! Вы такой же добрый, как и моя мама.
Прежде чем отдать себе отчет в своем поступке, я обнял ее и поцеловал. Мне хотелось как-то утешить ее.
– Жанна, все будет хорошо.
Свою сумочку она забыла на вилле. Джонсон был выходной, Анни уехала к друзьям в Вестпойнт. У меня был свой ключ. На этом много лет назад настоял Ронни. Я открыл ей дверь и подождал, пока она зайдет.
